Собрание открыла глава поселения Ирина Езимова: «Нефть плывет по реке каждый год. Но в этом году ее особенно много, прямо как в 1994 году. Мы не хотим, чтобы коровы вновь приходили с лугов в мазуте».
После этого собравшимся были продемонстрированы видеозаписи о разливах нефти в ручьях Безымянный-1, 2, 3, допущенных, как считают организаторы схода, ООО «ЛУКОЙЛ-Коми».
Комментировала сюжет Надежда Давыдова – заместитель председателя «Комитета спасения Печоры». Она пояснила, что с ноября 2009 года в «ЛУКОЙЛ-Коми» не предпринимали мер по уборке разливов, а к работам приступили только 29 апреля этого года. Давыдова заявила, что сведения о нарушениях недропользования направлены в «Гринпис» и «Фонд дикой природы». Выводы заместителя председателя комитета были весьма жёсткими: «Нарушения грубые, систематические, угрожают жизни и безопасности местного населения, причиняют ущерб природе в особо крупных размерах». А предложение было радикальным: «Обратиться в соответствующие инстанции об отзыве лицензии на право нефтедобычи у «ЛУКОЙЛ-Коми».
Другая жительница села – Надежда Малькова – добавила: «Через наше село по реке стекают все отходы нефтедобывающего производства. Зафиксировано множество фактов разливов. В прошлом году на дебаркадере была полоса нефти толщиной в 25 см. Это сколько же нефти проплыло по реке? А сколько плывет в этом году?»
Василий Патраков с болью в голосе сообщил: «Уже не первую весну по Колве плывет нефть. Но в этом году творится что-то уж совсем невообразимое: очень ее много. Поймал третьего мая трех сижков, так есть их невозможно: они воняют бензином. Нашу нефть качают и нас же уничтожают».
Заметно волнуясь, выступал Олег Данцевич. Юноша поведал о том, что 12 мая, проезжая мимо буровой № 89, он видел, как на территории с «лукойловскими» воротами (символикой предприятия) черпали нефть в бочки. «Почему никому не говорят об этом?» – возмущенно спросил у нефтяников юноша.
Присутствовавший на сходе заместитель генерального директора по связям с общественностью «ЛУКОЙЛ-Коми» Дмитрий Несанелис предложил выступавшему: «Сделайте чертеж, сфотографируйте. Я пока не могу сказать, о каком происшествии идёт речь».
Резкое обострение обсуждения началось после выступления Ивана Малькова: «Почему до сих пор в СМИ нет информации о разливах? Вы пишете о том, что выпускаете в реку хариусов, хотя потом их сами же уничтожаете. Если нет публикаций в СМИ – это сокрытие важной информации. Вас поймали за руку, только после этого вы признали факт разливов!»
Несанелис с заметным начальственным металлом в голосе возмутился: «Не надо врать! Приходите ко мне завтра в кабинет № 283, я вам дам публикации! Ну, может, и не в полном объёме, поскольку идёт следствие».
Голос из зала: «Вы знаете, что в Колве нет сети Интернет? Мы читаем местную прессу. В «Усинской нови» написали, что пролито 4,5 литра. Об этой чуши вы говорите?»
Слегка растерявшийся, специалист по связям с общественностью признался: «Я сам не знаю масштабов, не знаю объемов. Точные цифры никто дать не может. Мы в январе-феврале дали информацию в надлежащие органы».
Голос из зала: «А зачем мы должны ходить к вам? Принесите информацию нам. Это вы нам гадите».
Словно ушат ледяной воды вылил на гостей Александр Истомин, работающий механиком: «Я выпускаю спецтехнику на уборку нефтеразливов. В январе трое суток мы отправляли технику на устранение разлива. Видимо, начальство хотело втихаря убрать нефть, скрыть информацию про разлив. Я позвонил Малькову, тот – прокурору в Печору. Только после этого приехали надзорные органы. И лишь потом появилась информация о разливе.
Голос из зала: «Предлагаю наказать «ЛУКОЙЛ» миллиардными штрафами в бюджет».
Николай Филиппов ежедневно берет пробы воды в реке. Он обратился к представителю «ЛУКОЙЛа»: «Я заметил сплошной поток нефти в реке с 26 апреля. Вы приехали 29-го и сказали, что кто-то, якобы, банку мазута пролил при ремонте трактора. А 27-го приезжали представители МЧС. Они убедились, что нефть плывёт потоком по всей реке. Вы нам нагло врёте. С 6 по 11 мая нефть вновь плыла обильно, сплошным потоком».
Заместитель гендиректора «ЛУКОЙЛ-Коми» по связям с общественностью Дмитрий Несанелис к этому времени уже заметно утратил свой грозный вид. И вынужден был начать оправдываться: «Мы не специально загрязняем. Нефтяная компания не может всё учитывать, всё увидеть. Мы тоже хотим чистой реки, леса, болот. В Татарстане и Башкирии такие аварии тоже происходят. Я прошу вас: о фактах нарушений сообщайте нам. Мы всё зафиксируем. Просим помощи у вас».
Голос из зала: «А как заехать и посмотреть разливы, если охрана никуда не пускает? Как вам помогать, если вы нас близко к объектам не подпускаете? Вы специально выставили шлагбаумы, чтобы люди не могли зафиксировать ваши безобразия».
Несанелис неожиданно резюмировал: «Я понял так, что вы помогать нам не будете. То, что доступ к грибам и ягодам ограничен, думаю – это неправильно. Надо этот вопрос решать. Доложу гендиректору. Думаю, везде закрывать проезд нельзя».
Жительница Клюева с болью в голосе рассказала: «Я 15 лет работала в «КомиАрктикОЙЛе». Там меняли трубы. А вы нефтепроводы и оборудование не меняете, только качаете нефть. Вы информацию про аварии прикрываете и получаете премии. Вы знаете, какую воду мы пьем? Ее нельзя назвать нормальной, из реки ее пить просто нельзя. Мы хотим жить, а не вымирать».
В ответ Дмитрий Несанелис весьма откровенно обозначил суть политики своей компании: «Я выслушал ряд грозных обвинений. Но объективны ли они? Мы все налоги платим. Мы осуществляем социальные проекты. Хотя не обязаны это делать. Мы не должны проводить соревнования, лечить людей, строить газопровод. Сколько нефти разлито? Не могу разглашать тайну следствия. За это привлекут к ответственности».
Голос из зала: «Вас следует привлечь к ответственности за сокрытие информации. Закон прочитайте».
Николай Федоров отметил: «Вы все слышали их позицию. Заместитель директора сказал: «Они нам ничего не должны». Они считают, что могут только забирать нефть. Мы для них не люди».
Несанелис, вероятно, пытаясь спасти положение, продолжил: «На поддержку Колвы в 2010 году мы предусмотрели 200 тысяч рублей. Но ведь мы поддерживаем и ДРБ, и городские школы, и совет ветеранов. Всё это идёт через согласование с городской властью».
Голос из зала: «Надо больше вкладывать в производство. А не на зарплату и премии».
Яков Филиппов: «Я много лет работаю в нефтянке. Почему уже несколько лет вы вообще не меняете трубы? Есть участки по 50 метров, с заплатками через каждые полметра. Такое впечатление, что «ЛУКОЙЛ» находится на последнем издыхании и пытается вырвать всё, что успеет. Алекперов копит миллиарды, пусть лучше вкладывает в производство. Меняет нефтепроводы».
На сходе присутствовали представители другой крупной нефтедобывающей компания – «РН «Северная нефть». Главный инженер Сергей Дряблов, в отличие от коллег из «ЛУКОЙЛа», выступал конкретно и по существу: «За последние несколько лет у нас нет ни одного порыва, так как мы произвели разделение функций. С помощью специального снаряда мы проводим диагностику 50 км труб. Поэтому ремонтируем трубы до того, как появляются порывы. Все нефтепроводы два-три раза в месяц очищаем от воды. Трубы пропитаны специальным антикоррозийным составом. Проводим мониторинги: есть на трубах узлы контроля за коррозией. Поэтому результаты работы хорошие». В адрес этой компании ни одной претензии не прозвучало…

После ухода гостей сельчане сделали свои выводы.
Николай Федоров: «Надеяться на надзорные органы в Коми и в России сложно, вполне возможно, что там есть люди, которые коррумпированы. До сих пор в Коми нет учреждения, которое бы могло оценивать причиненный ущерб. Это не нужно нефтяникам. А им все смотрят в рот. Ущерб оценивают на глазок, договариваются. В этом году разливы не меньше, чем в 1994 году, а в СМИ – тишина. Надо писать обращение в ООН и добиваться отзыва лицензии у «ЛУКОЙЛа».
Иван Мальков: «Начинаем сбор подписей за отзыв лицензии». Николай Федоров: «Проведём работу в других селах и поддержим ваше начинание».
Голос из зала: «Возможно, что все газеты куплены. Об этом нигде не напечатают».
Николай Федоров: «Красное знамя» пишет правду. Они напечатают».

Остается отметить, что представители «ЛУКОЙЛ-Коми» так и не смогли ответить на конкретные вопросы и предложения сельчан. Создалось ощущение, что они прибыли на сход явно неподготовленными, а потому не дали обещаний что-либо кардинально изменить в ситуации. Поэтому сельчане решили собраться в очередной раз через три месяца. Похоже, что борьба сельчан за право на жизнь и среду обитания только начинается. И останавливаться они не намерены.