Вечный зов

– Мой отец, Канев Николай Тихонович, был удивительным человеком, – вспоминает Светлана Терентьева. – Он ушёл из жизни два года назад, 8 июня, прожив большую и трудную жизнь, в которой общественные и личные интересы удивительным образом дополняли друг друга. Он жил для людей и получал от этого огромное удовлетворение. Много сил и здоровья отец положил на то, чтобы наше родное село Щельябож и колхоз процветали. Все щельябожцы о нём до сих пор говорят с огромным уважением.



Родился Николай Тихонович 7 декабря 1923 года в семье колхозников – Каневых Тихона Васильевича и Агафьи Ивановны. Из десяти детей Николай был старшим, поэтому с малых лет познал, что значит много и тяжело трудиться. Проучившись четыре класса, отправился на заработки, чтобы помогать родителям обеспечивать семью. Сообразительного, обладающего цепким умом юношу заметили, и когда парню исполнилось 17 лет, доверили ответственную работу инспектора сберкассы в Печорском районе. Спустя несколько месяцев его перевели в Воркуту, где он также стал работать в сберкассе. Это был июнь 1941-го. До страшного известия, круто изменившего жизни миллионов людей, оставалось несколько дней.
– На фронт отца отправили 19-летним мальчишкой в апреле 1942 года, – продолжает Светлана Николаевна, – сначала в учебно-танковый полк в Вологодской области, потом выучили на радиста, а затем направили в Горький – дожидаться прибытия танков из Англии. Но «караван» кораблей, на котором шла техника, так и не прибыл – его потопила немецкая авиация. Часть, где служил отец, расформировали, и его направили в Киров осваивать специальность наводчика самоходной артиллерийской установки САУ-76. Так и получил он за несколько месяцев сразу три военных специальности. А в декабре 1943-го его и ещё сотни бойцов отправили в теплушках на передовую. Морозы стояли за тридцать, многие в пути заболели и были отправлены в госпиталь. Оказался в их числе и мой отец. Сначала госпиталь под Москвой, потом в Ташкент. На полгода комиссовали и отправили долечиваться домой. Прибыв в Щельябож, работал лесником, статистиком, секретарём в сельсовете. А потом вернулся в свою танковую часть под Вологду…
Снять гимнастёрку, переодеться в гражданское и вернуться к мирной жизни Николаю Каневу довелось только в 1947 году.
– Папа вспоминал, что послевоенные годы были самыми тяжёлыми, – говорит Светлана Терентьева. – Образованных людей по пальцам перечесть, в колхозе сплошь женщины, старики и дети. Его, 24-летнего молодого человека с четырьмя классами образования да кое-каким опытом работы в сберкассе и назначили председателем колхоза, которым он успешно руководил 24 года! Сначала хозяйство называлось «Новый Север», а когда в его состав вошли ещё несколько сёл, переименовали в «Дружбу». Преодолев непростые годы становления, он со временем превратился в колхоз-миллионер, всегда по району был передовым, много лет держал переходящее Красное Знамя РСФСР. И во многом это была заслуга председателя, который трудился от зари до зари и всё делал, чтобы хозяйство процветало, росло, развивалось. Он, например, добился, чтобы первая в районе электростанция появилась именно в Щельябоже. А что значит электричество, объяснять не надо.
За время председательства Н. Канева в колхозе «Дружба» («Новый Север») выросло количество оленей. Если в 1952 году было 2550 голов, то в 1954-м поголовье увеличилось до 2925. Николай Тихонович нанимал рабочих из Закарпатья, которые трудились за небольшую плату, а сам при этом выгадывал деньги на строительство складов, коровников. Привлекал в помощники и цыган, которые, кочуя, на время оставались в селе и шили сбрую для лошадей.
– Потом отец занялся племенным разведением и воспроизводством молочного скота, – продолжает дочь ветерана, – появились тяжеловозы, племенные лошади и породистые быки, начал он привозить и холмогорских коров, которые повысили надои в три раза. Помимо животноводства, Николай Тихонович не забывал и о земледелии – стал приглашать специалистов-агрономов из других мест, в том числе и из Ленинграда. В Щельябоже начали выращивать устойчивые сорта ячменя и ржи, турнепс, репу, капусту, а в теплицах – огурцы. Понадобилось овощехранилище. И его построили!
Закупили технику – тракторы, автомашины, сварочные аппараты, моторы, боронные диски, картофелекопалки. Затем появился детский сад, в который до сих пор ходят местные ребятишки – уже правнуки тех строителей! Потом отстроили контору и дома культуры, маслозаводы и овчарни, конюшню и столярку, а в 1967 берега широкого ручья соединил долгожданный мост. Нужны были ещё насосные водонапорные башни. Но ссуду на её строительство руководство района выделять не спешило, считая, что в селе и в деревнях и так за последнее время построено достаточно.
– Тогда отец пошёл на хитрость, – говорит Светлана Николаевна, – пригласил чиновников, от которых зависело решение вопроса, на рыбалку – сёмгу половить. Увидев село, прониклись они важностью дела и подписали-таки бумагу. Так в Щельябоже, Захарвани, Праскани и Кушшоре появились водонапорные башни, которые действовали до 2012 года. Строились жилые дома, люди под частную застройку получали ссуды. Но развивался не только Щельябож, жизнь кипела и в близлежащих поселениях-деревнях.



Заботился Николай Тихонович о людях-тружениках. Ежегодно по несколько человек направлялись в санатории на лечение. Перспективные работники, которые могли со временем выйти в бригадиры или занять должность повыше, проходили курсы повышения квалификации, передовики ездили на совещания колхозников и оленеводов в Усть-Усу, Печору, Сыктывкар, бывали и на ВДНХ в Москве, выдвигались на представление к правительственным наградам. В колхозе постоянно проводились соцсоревнования, работников премировали ценными подарками.
– Колхоз процветал на зависть другим, – замечает Светлана Николаевна, – но эта благостная картинка – одна сторона медали, на другой – тяжёлый труд людей. Отец был крайне требователен к себе, не давал никаких поблажек, но и работникам разгильдяйства не прощал. Иногда применял довольно жёсткие меры, вплоть до исключения из колхоза. Такая строгость и принципиальность не всем была по душе. И однажды несколько человек его оговорили, решив убрать с должности председателя. В то время подобные вопросы решали быстро. Вот и с отцом поступили несправедливо. Потом, правда, разобрались, восстановили в партии, сам министр сельского хозяйства республики просил его вновь возглавить колхоз. Но Николай Тихонович отказался, уж очень ему было обидно… А ведь он, и так говорят все односельчане, был самым лучшим председателем, поднявшим колхоз на такую высоту, что и сейчас не достать. В течение 23 лет избирался депутатом местного и районного Советов, 20 лет – председателем совета ветеранов села, членом Совета колхозов Минсельхоза республики. В 1971 году получил звание «Заслуженный колхозник колхоза «Дружба». Как участник ВОВ награждён медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и юбилейными медалями. Награждался медалями ВДНХ, удостоен звания «Ветеран труда». Мои родители, моя семья – моя гордость. Память о её прошлом всегда будет жить в наших детях и внуках.
Слушала Светлану Николаевну и ловила себя на мысли, что всё описанное – будто видела уже, читала. Да вот же оно! Алексей Иванов с его «Вечным зовом», потрясающими поворотами судьбы, которая будто проверяет на прочность новыми и новыми испытаниями, заставляя ответить и героев, и читателей на главный вопрос – как и зачем на земле жизнь свою прожить? О «Вечном зове» совести – как, несмотря ни на что, стать человеком и оставаться им… Николай Тихонович, мудрый председатель, напомнил Захара Кружилина, для которого общее благо значило НАМНОГО больше, чем собственное.