Зимник

Детям – не игрушка!

При этом в неблизкий путь отправлялись не только на полноценных внедорожниках. Искали приключений владельцы и владелицы (доводилось встречать за рулем на зимней трассе барышень с маникюром) и паркетников, и переднеприводных машин с низким клиренсом. А кто ищет, тот ведь всегда найдет! И вслед за ними в заполярную тундру потом спешили на выручку спасатели.

Процитирую всего одно из многих десятков сообщений с портала info83, наглядно иллюстрирующих ситуацию с подобными путешествиями. «Около полудня 10 февраля 2015 года до спасателей дозвонилась женщина, которая попросила вывезти ее с двумя детьми, четырех и пяти лет. Она рассказала, что не может проехать по зимнику на иномарке и находится на КПП «Пижма» (то есть в 19 км от начала зимней трассы со стороны Харьяги, – авт.) Перефразируя известное выражение, можно заметить, что «зимник детям не игрушка».

Но нет сомнений, что буквально на днях непременно последуют продолжение и, увы, повторение пройденного. Беспрецедентная популярность темы убедительно подтверждается тем фактом, что на местных интернет-ресурсах ей который год нет равных по количеству просмотров и числу участников обсуждения.

Едва выпал первый снег, на региональных форумах одна за другой стали публиковаться заметки в виде версий о том, кто и на чьи деньги построит зимник, как изменятся маршрут и рельеф трассы, и т. д. и т. п. И опять в оживленный обмен мнениями крайне редко вступают профессионалы, для которых зимники являются прежде всего объектами производственной деятельности.

На Большую землю

Я их понимаю: людям дела недосуг тратить время на форумы, они найдут другие источники проверенной информации. Не хочу выглядеть старым ворчуном, однако остаюсь при убеждении, что тундровый зимник – это слишком серьезно, он для работы предназначен и требует к себе исключительно уважительного отношения, остающегося за рамками сферы развлекательного времяпровождения.

С некоторых пор его стали воспринимать в качестве такой же неотъемлемой принадлежности Заполярья, как река Печора, древние сопки и ягельники, россыпь тысячи озер. Но есть разница: в отличие от них зимник – рукотворное творение, плод напряженного труда многих десятков людей, которые ежегодно строят эту снежно-ледовую трассу, на несколько месяцев соединяющую нас с Большой землей.

А еще зимник – один из наиболее ярких и, не будет преувеличением сказать, героических этапов богатой открытиями истории освоения природных богатств Тимано-Печорской газоносной провинции. Истории, самые важные страницы которой созданы при участии тысяч буровиков, геофизиков, монтажников, водителей «Татр», КрАЗов и «Уралов», трактористов и бульдозеристов, живших и живущих ныне в поселке Искателей и на Факеле, в Нарьян-Маре и Усинске.

Для них – первопроходцев, первооткрывателей, трудяг – «зимник» был и остается не просто словом. Это часть их биографии, пропахшие соляркой, бензином и соленым потом дни и ночи, заполненные тяжелейшим трудом. Это преодоление сурового климата и бездорожья неласковых просторов, многочасовые рейсы сквозь пургу, часто без колеи, к черту на кулички. Это загрубевшие до фактуры камня мозоли.

Незабываемое рукопожатие

Без малого 30 лет прошло, но в подробностях помню встречу с героем своей дебютной статьи для окружной газеты «Няръяна вындер», слесарем тракторной колонны Нарьян-Марского АТП АПГО, кавалером орденов Трудовой Славы II и III степеней Юрием Александровичем Глушковым.

В далеком 1955 году он был одним из лучших учеников только открывшейся в Сосногорске школы фабрично-заводского обучения, в ней постигал азы профессии. Оттуда приехал в наш округ, и с первых дней основания Нарьян-Марской нефтегазоразведочной экспедиции сел за рычаги трактора, торил путь к дальним буровым.

Свой первый орден он получал из рук легендарного Михаила Семеновича Ардалина, чьим именем названы крупное месторождение нефти и улица в поселке Искателей. Потом, когда поубавилось здоровья, перешел работать в мастерские, стал ремонтировать гусеничную технику, и не было ему в том равных.

Помню рукопожатие, которым мы обменялись с Юрием Александровичем. Рука начинающего корреспондента-газетчика словно бы попала в тиски, сделанные из рашпиля.

Много воды утекло с тех пор, но неизбывным остается мое глубокое уважение к людям с такими ладонями.

В тундре – свой километраж

Другая встреча, двадцать лет спустя. Мы беседуем с водителем Иваном Шайхутдиновым в кабине «Урала», на котором должны добраться из Нарьян-Мара до одного из дальних нефтепромыслов, там заночевать, и завтра вернуться обратно. Предстоит проехать в общей сложности свыше четырехсот верст. Если бы по асфальту – пустяк, но в тундре свой километраж.

Постоянным напоминанием об этом служат измочаленные обрывки стальных тросов, которыми буквально усеяны обочины трассы. За каждым обрывком – преодоление снежных заносов или случаи, когда тяжело груженые машины не могли сами осилить крутые подъемы и спуски.

– Я 13 лет отработал в Поморской экспедиции, а вообще четверть века отдал заполярным зимникам, – рассказывал Иван, не отрывая цепкого взгляда от дороги. – В такие передряги случалось попадать, что уже с жизнью прощался, и зарок себе давал, что если выкарабкаюсь, больше в тундру ни ногой. И все одно, как сезон подходит, опять тянут к себе эти заснеженные дороги. Есть в них что-то такое, от чего не сбежишь, из души не вытравишь.

О пережитых приключениях Шайхутдинову не давали забыть помороженные пальцы рук, которые стыли даже при плюсовой температуре. Впрочем, для всех профессиональных водителей, подолгу работающих на Севере, это обычное дело. Каждому из них доводилось в лютую стужу копаться в заглохшем моторе, прикасаясь к смоченному солярой металлу.

Белое безмолвие

Дорога стелется под колеса белой лентой, по обеим ее сторонам через каждые полсотни метров мелькают вешки со светоотражающими знаками. А вдаль и вширь раскинулась бескрайняя снежная равнина с редкими кустиками чахлого кустарника. Безмолвие, ни одной живой души. Разве что изредка встретится улепетывающий от рокота мотора песец, да стая куропаток суматошно пропорхнет наискосок перед лобовым стеклом.

– В этом однообразии и кроется главная опасность для новичков, – размышлял вслух бывалый шофер. – Такая езда убаюкивает, расслабляет, теряется концентрация внимания. Особенно, если едешь днем, когда все вокруг словно бы залито молоком. Поэтому я, как и многие коллеги, выбираю ночные рейсы. При свете фар проще «держать» дорогу.

Я слушал его и думал о том, что качество работ по строительству зимника, его состояние, безусловно, важные факторы. Но куда важнее на зимнике фактор человеческий. Мастерство, опыт, надежность людей, обеспечивающих в любую погоду транспортное сообщение между отдаленными населенными пунктами, нефтепромыслами, базами экспедиций, буровыми.