Летишь к оленеводам, геологам или нефтяникам с кем-то, кто важнее тебя и у кого всегда время в дефиците. Вот и приходится действовать в режиме «галопом по Европам»: фотографировать быстро, беседовать с людьми – торопливо, обжигаться горячим чаем, можно сказать, на бегу.

А тут ни суеты, ни высокого начальства рядом, никто над душой не стоит. Воистину подфартило! Началось с того, что друзья-коллеги из крупного лукойловского медиа холдинга «Западная Сибирь» попросили встретить в Нарьян Маре телеоператора и помочь ему добрым советом, когда поедет он снимать видеоряд для документального фильма о взаимоотношениях коренных жителей тундры и нефтяников. Что ж, роль провожатого – мне по душе, всегда рад.

Вскоре выясняется, что нас таких будет двое. Второй – заместитель председателя СПК коопхоза «Ерв» Валерий Толстобров. Хотя правильнее назвать его не провожатым, а асавэем, то есть ведающим путь (в переводе с ненецкого), поскольку только он и знает, куда нам лететь и где искать стойбище.

И, наконец, третий в нашей группе – Рустам Солтукиев, тот самый телеоператор из далекого Тюменского края. В аэропорт он прибыл с парой объемных и увесистых кофров, да с чехлом со штативом в придачу.

Знакомимся. Деликатно осведомляюсь, а кто, мол, гость округа по национальности. Рустам добродушно улыбается:

– Отец чеченец, мама украинка. Уж и не знаю, как назваться. Чеченоукр? Или укрочеченец?

Впрочем, какое это имеет значение. Главное, вижу, что человек он хороший, искренний и открытый. А еще чуть позже выяснится, что и чертовски трудолюбивый к тому же.

С высоты полета

…Ми 8 отрывается от полосы аэродрома и берет курс на восток. В салоне кроме нас троих несколько специалистов нефтяников, которые летят на очередную вахту на Восточно-Сарутаюское месторождение. Где-то там неподалеку и находится стойбище седьмой оленеводческой бригады «Ерва».

То и дело советуясь с Валерием Михайловичем и посматривая на «джипиэску», с помощью логарифмической линейки сверяет маршрут на карте второй пилот вертолета Александр Бобриков. Серьезный человек – молодой, но уже с весомым опытом. Пять лет стажа, многие сотни часов налета – вполне солидно.

Наконец далеко внизу на белом снегу виднеется обильная россыпь движущихся маковых зернышек – то стадо оленей. Мы у цели. Вот показываются и совсем махонькие при взгляде с высоты птичьего полета конусы нескольких чумов.

Снижаемся, экипаж не глушит двигатели. Выпрыгиваем на твердую землю, а вертолет через мгновение опять взмывает ввысь.

По стопам отцов

Нас встречают два пожилых брата-пастуха по фамилии Вылка, Игнатий и Александр. Есть и третий брат, Дмитрий, но он, как выяснится позже, отправился в поселок Красное за бензином для снегоходов.

Вылка – династия большая и уважаемая. Ее патриарх Василий Арсентьевич, достигнув преклонных лет, нынче сам по тундре не кочует. Его дело есть кому продолжать. Не только детям – внуки подросли, помогают отцам. Все здесь.

Первым делом гостей приглашают в чум почаевничать. Но это только так говорится – «на чай». На самом-то деле нас встречает стол, в центре которого блюдо с отварными оленьими языками, нарезанными ломтями. Да тушеная в чугунке оленина. И семужка розовеет на блюде. Хлопочут у железной печи хозяюшки Татьяна и Евдокия Александровны, родные сестры.

В диковинку

С этой минуты я начинаю потихоньку, и чем дальше, тем сильнее, сочувствовать Рустаму. Я-то уминаю за обе щеки, а ему особо некогда. Пару кусочков продегустировал и давай расспрашивать хозяев о тундровом житье-бытье, об укладе и традициях. Все ему в диковинку, все интересно!

А как потрапезничали, он и вовсе несколько часов кряду ни на минутку не присаживался: менял телекамеры, объективы, выбирал ракурсы. То приладит камеру к полозьям нарт и просит Игнатия быстро проехать вокруг стада, то озорным оленегонным лайкам фотосессию устроит, то еще что придумает ради красивого кадра. Профи!

Я поначалу возле него держался, но потом малость притомился от такого ритма, вернулся в теплый и хлебосольный чум. Смотрю – на оленьих шкурах с ноутбуком на коленях устроился молодой пастух. И так он ловко и быстро клавиши пальцами перебирает, словно бы компьютерную программу составляет. Присматриваюсь – а ведь так оно и есть!

Удивленный, спрашиваю, откуда такие познания и навыки.

– А я два года, – отвечает, – в армии отслужил, связистом в роте дивизионной разведки под Питером. Там и освоил всякие гаджеты.

– Как звать-величать?

– Николай я, Шевченко.

– Какая-то фамилия, прямо скажем, не очень похожая на исконно ненецкую…

– У меня мама ненка, а отец – украинец. Был. Помер батя несколько лет назад. Крепко мы с ним дружили. А как он тундру любил! Служил здесь срочную на Варандее, а потом так и остался…

Такой вот заполярный интернационал.

Мы долго еще говорили с Николаем, Игнатием Александровичем и Владимиром Николаевичем Ледковым, за которым закрепилось прозвище «Чубайс».

– Почему, – задаю вопрос, – ведь не рыжий же?

– А я тут за генератор отвечаю, то есть стойбище энергией обеспечиваю, как РАО ЕЭС.

Забавно…

С какими добрыми и теплыми чувствами, в стойбище накопленными, уезжали мы с Рустамом оттуда! Он пообещал непременно вскоре прислать смонтированный фильм. Будем ждать. И я, и наши новые друзья из Большеземельской тундры.