В 1932 г. в междуречье Яреги и Доманика скважина № 57 дала насыщенный нефтью песчаник, а скважина № 62 – две тонны густой нефти. В 1934-м была завершена работа над проектом первой в СССР нефтяной шахты. Проект был утвержден, и по постановлению СНК СССР от 8 августа 1936 г. началась закладка шахты для разработки Ярегского месторождения тяжелой нефти. Ударные стройки, нуждающиеся в человеческом материале так же, как и в цементе, гвоздях, кирпиче, обеспечивались притоком новых узников.

В 1937 г. в системе Ухтпечлага было выделено третье лагерное отделение – нефтяное, с центром в Чибью, куда входил и Ярегский нефтепромысел. Заключенные сами создавали все, что было необходимо для жизни и работы: жилища, дороги, хозяйственные постройки. На третьем нефтепромысле создается отдельный лагерный пункт – ОЛП-4 в количестве 2 579 человек. В 1937–1938 гг. в ходе разделения Ухтпечлага был организован Ухтижемлаг. Им дали названия Ярега, Нижний Доманик и Первомайский.

Дело было так

Книги приказов позволяют восстановить жизнь лагерного пункта в тот период. В 1939 г. здесь имелось несколько производственных подразделений, отвечавших за нефтедобычу, строительство, автотранспорт, электричество, конюшни. Также из числа работников выделялись колонна горняков-шахтостроителей и механическая группа. Непосредственно на ОЛП-4, кроме производственных помещений, имелись телефонная станция, радиоузел, санчасть, магазин, столовая и клуб для вольнонаемных. В качестве жилья использовались палатки и бараки. В 1941 г. в лагере было 32 жилых и один так называемый режимный барак, были построены бетонитовый и кирпичный заводы, имелась своя электроподстанция.

По воспоминаниям Ани Дымовой, одной из первых комсомолок, приехавших на шахту 16 августа 1939 г., «кругом шумела тайга, поблескивало болото. Машина 10 часов ехала от Ухты до ОЛПа, то и дело вязла. Сам поселок состоял из 7 небольших домов-общежитий. Вновь прибывшим выдавали сапоги, спецовку. Благоустройством поселка занимались сами».

Дров не хватало, поэтому было приказано организовать их самозаготовку для отопления бараков. Остро ощущалась нехватка чистой воды, электроэнергии, многих строительных материалов. Вводился режим экономии, обязательный для всех. Призывали экономно расходовать топливо, пар, электроэнергию. Факты нарушений, ведущих промысел к ущербу, расследовались, виновные снимались с работы. Очень строго следили за простоями на рабочем месте, так как это приводило к производственным потерям.

По ОЛПу был установлен 10-часовой рабочий день, причем даже административно-технический и контрольно-счетный персонал из заключенных управленческого аппарата в летнее время семь часов работал в канцелярии и три часа на производстве – на планировке площадки и устройстве дорог шахтного поля. В мае 1941 г. рабочий день трудившихся на поверхности удлинился на час – для очистки строительных площадок от мусора и нечистот. За опоздание на работу на пять минут или за ранний уход с нее материалы на работника передавались в суд для привлечения к уголовной ответственности. Нередко именно так вольные оказывались по ту сторону лагерного забора.

Работа была тяжелая. Те, кто выполнял производственные нормы ниже 60 %, приравнивались к отказчикам с вытекающими последствиями. В 1939 г. нарушителей было не очень много, на каждого составлялся отдельный приказ. К примеру: «За продажу пайки хлеба содержащегося в слабкоманде X. арестовать на пять суток с выводом на работу». Аргумент для определения наказания был такой – нарочно хочет себя уморить, чтобы не работать на благо Родины.

Зарплата заключенных и вольнонаемных существенно отличалась. Вольнонаемные получали зарплату в зависимости от должности (от 200 рублей – телефонистка и уборщица, до 2000 рублей – начальник промысла). Заключенные получали от 20 до 50 рублей, да и то не на руки. Премии тоже различались – от 200 до 50 рублей.

Из премиальных вознаграждений высчитывали всевозможные потери и поломки, например, стоимость замков аккумуляторной лампы – 5,5 руб., стоимость ремонта лампы – 25 руб., очистка лампы – 5 руб., стоимость бура – 15 руб., стоимость крышки бурмолотка и пробки – 3 руб. и т. д. Совсем недоступны для заключенных были товары из магазина: телогрейка – 34,65 руб., ботинки армейские – 43,85 руб., книга – 1,35 руб., деревянный диван – 21,20 руб., патефон – 343 руб., сапоги бродовые – 200 руб.

Молодая кровь

В 1939 г. Коми обком комсомола принял решение о направлении на Ярегу 50 юношей и девушек. Воспоминания тех, кто были первыми, свидетельствуют о том, что отбор среди молодежи в коми селах был очень строгий, от села по два человека. По приезду на шахту молодежь отправляли учиться, стараясь дать не только элементарные навыки профессии, но и обучить основам наук, таких как математика, физика, химия, геология. Курсы проводились ежедневно с 8 до 20 часов (пять часов теории и четыре часа практики). Лучшие ученики награждались премиями. Была еще одна возможность получить хорошую квалификацию. В Ухте с 1933 г. работал горно-нефтяной техникум НКВД. Большая часть преподавателей состояла из числа заключенных. По воспоминаниям К. А. Семикина, учившегося в техникуме с 1936 по 1940 год, «с первого курса выдавалась стипендия 120 руб., на четвертом курсе –160 руб. Один раз в день студентов кормили в столовой, хлеб выдавался без ограничений». В декабре 1940 г. Совет министров Коми АССР для подготовки квалифицированных специалистов из местного населения организовал в Ухте школу фабрично-заводского обучения № 3 для нефтяников. На нефтешахте № 1 был организован ее филиал, где готовили горняков, проходчиков, буровиков для работ в шахте. Подобные курсы существовали и для заключенных. Их также награждали за хорошую учебу. Заключенные, получившие высшую квалификацию, по отбытии срока часто оставались работать на шахте, получая неплохую зарплату.

Лучших работников поощряли, сведения о них для наглядной агитации транслировали по радио, помещали в газету. Проводились совещания ударников и лучших бригадиров шахты. Был организован стахановский барак, куда переселяли заключенных, работавших по-ударному методами Стаханова. Для них готовилось особое питание.

С апреля 1941 г. передовые бригады стали получать переходящий красный флаг. Для ударников из вольнонаемных планировалась организация лучших общежитий. Для них было предложено установить «лучшее положение в культурно-бытовом отношении». К лучшим ударникам прикреплялись обучающиеся рабочие, выплачивалось вознаграждение за их обучение. Неоднократно встречались приказы о награждении заключенных денежными премиями от 20 до 60 рублей за многочисленные рационализаторские предложения, за участие в трудсоревнованиях и за победы в них, за внедрение передовых методов работы, за перевыполнение плана на 100 и более процентов. В качестве награды использовали и благодарности, разрешение отоварить часть премвознаграждения в ларьке.

Культурную жизнь работники шахты организовывали своими силами. Кинофильмы привозили редко, показывали их в общежитии вольнонаемных. Часто собирались комсомольские собрания, на которых решали вопросы в основном о чистоте и благоустройстве поселка, о порядке в нем. Почти каждый выходной проводились субботники и воскресники. Комсомольцы построили клуб, в котором устраивали концерты, силами драмкружка ставили пьесы.

Труд – служба

В годы Великой Отечественной войны ОЛП-4 продолжал расширяться. Стало больше объектов, служб. Вне зоны к концу 1941 г. было построено 14 одноэтажных домов, один двухэтажный, два магазина, почта, столовая ФЗО, конюшня, собачник, много производственных объектов. В зоне количество бараков увеличилось до 40. Для обеспечения населения продовольствием на зиму был создан лагпункт Синдор, задачей которого была заготовка сена, ягод, грибов, выращивание картофеля. Все заготовленное на месте сушилось, замачивалось, засаливалось в изготавливаемых там же огромных бочках. Изменились нормы питания для заключенных. Обед в основном состоял из гороховой похлебки. Дополнительно за перевыполнение нормы выдавалась пачка махорки. В 1943 г. были установлены нормы выдачи хлеба в соответствии с выполненной работой: до 80 % – 481 г. в день, до 100 % – 569 г., до 125 % – 700 г., выше 125% – 787 г. В 1944 г. нормы выдачи хлеба увеличились до 600 г. за выполнение 80–90 % работы, 800 г. за выполнение 90–125 % работы. С 1941-го для стимуляции труда буровиков, перевыполняющих план, был установлен стахановский паек.

Чистую питьевую воду вольнонаемные получали по талонам за деньги. Стоило ведро очищенной воды 9 копеек. Банные дни были обязательными для всех, мылись побригадно по графику. Отказ от бани мог стать причиной для наказания в виде водворения в штрафную зону на две недели.

С началом войны многие рабочие были мобилизованы в Красную армию. Среди ушедших на фронт было немало бывших заключенных, получивших освобождение сразу после начала войны. Новые рабочие и инженерные кадры прибывали по направлению НКВД. Их труд, как и по всей стране, приравнивался к службе в армии, требования к нему становились более строгими. Возрастной ценз для устройства на работу был снижен до 16 лет на ряд профессий при условии прохождения медосмотра и сдачи технического экзамена. Для повышения трудовой квалификации проводились курсы, но по сравнению с довоенным временем сроки обучения сокращались.

По-прежнему поощрялось трудовое соревнование. Комсомольско-молодежные бригады трудились под девизом: «Работать за себя и за товарища, ушедшего на фронт». Лучшие бригады получали звание фронтовых. В составе таких бригад были и заключенные. В 1945 г. в соревновании участвовало 349 комсомольцев, перевыполнивших план на 222 %.Увеличились премии за рационализаторские предложения до 250 рублей. Лучшим из вольнонаемных присваивалось звание «Мастер социалистического труда».

Результатом работы ОЛП-4 стал весомый вклад в создание мощной промышленной базы на территории республики. В 1939 г. шахта № 1 дала первую нефть, а в 1941 г. ежемесячно давала по 9 тонн нефти. В 1942 -м началось строительство шахт № 2 и 3. Из 550 тысяч тонн нефти, добытой в республике за годы войны, 400 тысяч тонн дала первая в стране нефтяная шахта. Так, получая максимальные результаты при минимуме затрат, вошел в экономику СССР ОЛП-4.