– У нефти не женский характер, у нефти характер мужской, – звучит в наушниках плеера популярный припев. Гимн нефтяников прокручиваю снова и снова, чтобы проникнуться атмосферой. От Нарьян-Мара до Инзырея вертолет летит менее часа. И под неслышную другим песню борт взлетает и садится, чтобы доставить новую вахту и забрать тех, кто летит домой отдыхать. Внизу белая до рези в глазах тундра, тянущиеся вдаль нитки трубопроводов. И вот приземляемся, нам машут, мол, с вещами на выход…

Комар носа не подточит

Лопасти метут снежную муть, в белой пелене и шуме винтов стараемся не отстать от нефтяников, которые спешат к виднеющимся вдалеке строениям. И сразу сюрприз. Возле контрольно-пропускного пункта – железный комар. Как выяснилось позже, забавную скульптуру на память лукойловцам оставил один из работников подрядной организации, которая занималась отсыпкой буровых площадок и внутрипромысловыми дорогами. Своего железного комара, в отличие от живых кровососов, на месторождении берегут, холят и лелеют, периодически подкрашивают. За минувшие годы безымянное насекомое стало неофициальным символом Инзырея. А также старшим братом другого железного комара, который позже обосновался в студенческом сквере Усинска.

Мы размещаемся, наскоро обедаем. И сразу за работу, пока позволяет световой день, необходимый для фотосъемки. Первым делом инструктаж и селфи в новом облике – в защитной каске и очках.

– Самостоятельное посещение объекта запрещено, это первое, – строго смотрит на журналистов инженер группы производственного контроля Александр Коромыслов. – При посещении объекта за вами будут закреплены ответственные лица. Запрещается включать и выключать запорную арматуру, рубильники и прочие переключатели, чтобы избежать аварийной ситуации. Понятно?

– А как выглядит запорная арматура? – интересуюсь. – Это такое кругленькое и красненькое, на вентиль похоже?

Выяснилось, что не обязательно кругленькое. Суть в том, чтобы ничего не трогать, как в музее. Чтобы комар носа не подточил в отношении личной, производственной и экологической безопасности.

От первой скважины

Как театр начинается с вешалки, так экскурсия по производственному участку начинается с самого истока – со скважины. По трубам выходит наружу из недр «черное золото». Какого оно цвета на самом деле – не увидеть. И слава богу, иначе аврал, чрезвычайная ситуация и свистать всех наверх. А так на трубах везде лишь надписи «нефть». В качестве гидов за нами прикрепили мастера по добыче нефти Дениса Степанова и мастера по подготовке и стабилизации нефти Владимира Стенина. Сразу видно, что свое дело они знают и экскурсию ведут мастерски. Вместе с ними идем к кусту № 1.

– Это один из первых кустов, который был заложен на Инзырее после разведочных скважин № 253, 254 и 255, – поясняет новичкам Денис Юрьевич. – Здесь восемь добывающих скважин и две нагнетательные – для поддержания давления пласта.

На данном участке работает один дежурный оператор в дневную смену и один – в ночную. Просим оператора добычи нефти и газа (ДНГ) Владимира Петриченко попозировать для эффектного снимка и покрутить ту самую запорную арматуру, которую, как вы помните, корреспондентам трогать категорически запрещено.

– Что сейчас делал? – улыбается неожиданному вопросу Владимир. – Регулировал буфер, чтобы нормализовать давление пласта.

В нефтянке Владимир работает полтора года, до этого был машинистом технологических насосов. Как оказалось, оператор ДНГ практически наш земляк, то есть родом из Архангельской области.

– Когда родители переезжали, детей не спрашивали, – говорит Владимир Петриченко. – А на Инзырее мне нравится. Коллектив слаженный, люди хорошие. Есть ли секрет в моей работе? Считаю, главное – ничего не бояться. И в работе, и в жизни все по силам, если захотеть.

Инзырейское месторождение – в геологическом смысле весьма непростое. И нефть, которую добывают здесь, называют тяжелой, так как в ней достаточно много примесей. По сравнению с месторождением имени Ю. Россихина и Восточно-Сарутаюским, где температура застывания нефти плюс сорок с лишним градусов, «черное золото» Инзырея даже при комнатной температуре теряет текучесть из-за большого содержания парафинов. Поэтому промысел является своеобразным полигоном для испытания новых технологий, облегчающих добычу полезных ископаемых.

– Весь куст оснащен лебедками и скребками, которые очищают лифт скважин от парафиновых отложений, – поясняет мастер ДНГ Денис Степанов. – Если скребкование не делать, то отложения парафина забивают трубы, мешают подаче жидкости из скважин.

От сугубо технологических вопросов переходим к экологическим. Все же дикая тундра кругом. Мало ли какой зверь непуганый из ивняка к нефтяным кустам повадится приходить.

– Раньше, когда все только начиналось, песцы прибегали, – говорят лукойловцы. – А сейчас главное – не прикармливать. Сосуществовать в гармонии с природой, которая нас окружает.

От сердца к сердцу

Нефть, запертая в вены многочисленных труб, двигается к групповой замерной установке (ГЗУ). К ней мы и направляемся, ведь наша задача – пройти весь технологический путь – от начала добычи нефти и до ее конечной отправки с Инзырея. ГЗУ представляет собой бело-красный контейнер, напичканный электроникой. Заходим внутрь. На мониторе Денис Степанов показывает, как работают скважины.

– Можно сказать, что это сердце кустовой площадки, которая замеряет дебиты скважин, – говорит мастер и под его пальцами на сенсорной панели появляются схемы и цифровые данные. – Сейчас вычисления делает умная техника, которая считывает факторы газа, нефти и отдельно жидкости. Все автоматизировано.

Текущие данные ГЗУ отправляются в технологическую службу, где диспетчеры, словно кардиологи, держат руку на пульсе производственного процесса.

– Проводится двух-трехчасовой замер, диспетчер видит на экране, на какой скважине понижается или, наоборот, повышается подача углеводородов, – говорит мастер. – Такие групповые установки есть на каждой кустовой площадке. В конце дня все данные суммируются, в режимный лист заносится вся суточная добыча.

Вместе с нашими сопровождающими двигаемся дальше. Проходим сквозь хитросплетения труб и оказываемся на новом объекте. Выясняем, что мало сырье из недр добыть и подсчитать его объемы. «Черное золото» нужно очистить от сопутствующих примесей. Все как в человеческом организме. Насос-сердце качает, дальше нефть идет по венам-трубам, освобождается от ненужных примесей в специальных установках, подобных человеческим очистным системам: печени и почкам. Вот к этим спецустановкам мы и направляемся.

– Сырье можно назвать нефтью, когда оно прошло процесс подготовки. А до этого – нефтесодержащая жидкость (НСЖ), – говорит мастер подготовки и стабилизации нефти Владимир Стенин. – Наше месторождение эксплуатируется относительно недавно, воды всего 25–30 %. На данном участке нефтесодержащая жидкость входит в общий трубопровод и поступает в нефтегазовый сепаратор (НГС).

На нем при помощи блока фильтров НСЖ очищается от песка и других примесей. Основной поток газа отделяется и идет в горизонтальный газовый сепаратор. Далее он направляется на аппараты воздушного охлаждения, затем на компрессорную станцию и на газопровод Инзырей – Харьяга. Попутным газом также отапливают служебные и бытовые помещения месторождения.

Квота для местных

Забегая вперед, скажем, что увидеть нефть все же удалось. Более того – провести блиц-ритуал посвящения в нефтяники для журналистов после посещения установки предварительного сброса воды (УПСВ). А фото, где автору этих строк мажут нос и щеки нефтью, будет храниться в личном архиве – на память об Инзырее.

– С помощью аппаратов обезвоживания и обессоливания происходит подготовка нефти, приведение к товарной кондиции, – говорит наш экскурсовод Владимир. – Оператор должен контролировать работу задвижек, правильную работу гидравлического переключателя. В помощь человеку – умная автоматика, которая улавливает малейшие изменения в работе системы.

Автоматика автоматикой, но без человека на промысле никак. Тем радостнее было встретить на Инзырее земляка из Ненецкого округа. Оператор обессоливающей и обезвоживающей установки Александр Терентьев родом из деревни Лабожское. При нас он берет дежурную порцию нефтяной эмульсии из пробоотборника. С восхищением неофитов взвешиваем в руках темную бутыль, нюхаем маслянистую жидкость – вот она какая, тяжелая нефть Инзырея.

– Нравится трудиться вахтами. Месяц – в тундре, месяц свободен. Возвращаюсь в Нарьян-Мар, по возможности бываю в родном Лабожском, – рассказывает Александр.

Необходимо отметить, что с 2017 года власти Ненецкого округа обязали работодателей, среди которых нефтедобывающие компании, практически полностью формирующие бюджет региона, трудоустраивать местных жителей, отдавая им не менее 40 % рабочих мест. «ЛУКОЙЛ-Коми» в этом смысле передовик – львиная доля работников предприятия из числа местных жителей.

С вещами на выход

Бутылку с нефтью нам дарят в качестве сувенира. Будет что предъявить коллегам-журналистам.

Между тем наше пешее путешествие по Инзырею близится к завершению. Бережно несем сувенир в направлении конечной сепарационной установки (КСУ). Именно сюда, после сложного технологического процесса очистки и подготовки, прибывает товарная нефть. Горячее (то есть подогретое до необходимой температуры) «черное золото» очищено от воды и газа.

– На этом участке товарная нефть первой группы качества перекачивается на Южное Хыльчую, а затем отправляется на терминал Варандей. А потом дальше – в танкерах по морю, – рассказывает нам машинист технологических насосов пятого разряда Михаил Коробов. Он тоже уроженец Нарьян-Мара. И победитель конкурса профмастерства «ЛУКОЙЛ-Коми».

– Мне нравится слаженный коллектив, который формировался в течение долгих лет, – говорит Михаил. – Некоторые из моих коллег на Инзырее работают второй десяток лет. Считаю, что нахожусь на своем месте. Довелось три-четыре профессии за десять лет поменять, вернулся к тому, чем занимаюсь сейчас. Контролирую работу приборов, произвожу, по необходимости, мелкий ремонт. Профессионально-важные качества именно на этом участке: внимательность, ответственность, понимание технологического процесса, быстрая реакция. Нужно быть готовым принимать верные решения в неординарных ситуациях.

Тепло прощаемся с Михаилом и направляемся знакомиться с работниками диспетчерской. Интересно увидеть всю технологическую цепочку, которую мы прошли ногами, в виде схемы на большом экране.

За параметрами добычи внимательно следит Александр Шпараго, оператор товарный пятого разряда. Он один из старейших работников Инзырея, родом из Краснодарского края. На месторождении трудится одиннадцать лет, а в нефтянке – с 1996 года. Начинал в Когалыме.

– Пока здоровье есть, работаю, – говорит Александр Степанович. – Когда на тебе полный контроль технологии производства, нужно быть очень внимательным. Видите эти компьютеры?– обводит он руками комнату. – Все мои. Здесь данные газо- и нефтепроводов, перекачка сырья и все остальное. Нужно уметь анализировать большой объем материала.

Трудности закаляют

Но главным богатством Севера по-прежнему остаются люди. О нефтяниках, работе, настоящем и будущем Инзырея беседуем с заместителем начальника КЦДНГ-1 Эдуардом Поздеевым. Встретиться с ним получается ближе к вечеру, после того, как удается перевести дух после пешей прогулки среди лабиринта труб и агрегатов.

Эдуарду Поздееву 37 лет. В его активе два высших образования. Родился в Ухте, затем семья переехала в Усинск. За относительно короткое время прошел путь от молодого специалиста до руководителя. Заместителя начальника КЦДНГ-1 без преувеличения можно назвать нефтяником новой формации. О своей работе говорит с юношеской увлеченностью.

– Для большинства обывателей добыча «черного золота» похожа на картинку в детской книжке, – говорит Эдуард Поздеев. – Мол, под землей озеро нефти, из которого насосом качают. На самом деле – горная порода, пропитанная НСЖ, и для ее извлечения необходимы колоссальные усилия. Настоящий интерес к выбранной специальности появился во время учебы. Ведь еще столько белых пятен существует в этой сфере. Например, что делать с газогидратными месторождениями? Наши преподаватели говорили, что именно нам, новому поколению, придумывать и пробовать эффективные методы разработки и добычи полезных ископаемых.

В ходе рассказа сосредоточенное лицо замначальника КЦДНГ-1 оживляется и становится видно, как он молод, хоть и серьезен не по годам. Необходимо отметить, что больше половины работников Инзырея в возрасте до 30 лет. Да и месторождение относительно молодое, эксплуатировать его стали с 2001 года. Всего 16 лет. По человеческим меркам – подросток, все еще впереди. Сегодня это один из динамично развивающихся и перспективных нефтепромыслов в Ненецком округе.

– Бурение на пятом кусте заканчивается, до сих пор буровая стоит еще, – делится подробностями Эдуард Петрович. – Месторождение сложное, поэтому только совместными усилиями и личной ответственностью можно добиться результата. Эта атмосфера сплоченности передается новичкам. Коллектив молодой и амбициозный, люди хотят работать. В условиях постоянного взаимодействия человека видно, как на ладони. И нельзя переложить ответственность за общий результат на сменщика. Если сам что-то упустил – сам и отвечаешь.

На следующий день мы покидаем месторождение. Глядя из иллюминатора, пытаемся прикинуть вчерашний маршрут. Проплывающие внизу скопления металлических труб и механизмов уже не кажутся холодным мертвым железом. Теперь весь этот процесс тесно связан с хорошими, увлеченными людьми, с которыми повезло встретиться.