Экскурсия в ад

Не так давно по Сети гуляла, а может, и до сих пор гуляет цитата «А чего это в фильме про сталкера так мало похожих зданий на Припять?». С одной стороны, она вызывает улыбку, с другой – некое раздражение.

«Сталкер» Андрея Тарковского вышел на экраны в 1979 году. Спустя семь лет его фильм назовут пророческим. Сам же режиссёр умрёт в 1986 году.

К чему всё это? В последнее время прилавки магазинов заполнены серией книг S.T.A.L.K.E.R, пользуются спросом игры с одноимённым названием. Фанаты расскажут вам, что действие происходит в наше время на территории современной Припяти и Чернобыля, особо вдумчивые и грамотные скажут, что прослеживается влияние Тарковского и Стругацких.



Но кроме тайны, слухов, сплетен, которые окружают место страшной аварии конца XX века и рождают подобного рода игры и книги (а также сериалы, например, «Чернобыль. Зона отчуждения»), появляются и особо опасные развлечения. Видимо, настолько захватывает желание найти ту самую комнату, в которой исполняется самое потаённое желание (а именно её искали Сталкер, Писатель и Профессор). Возможно, желание испытать себя, проверить в Зоне – как это делают герои «стрелялок» и «бродилок». Или, возможно, просто побывать в шкуре сталкера. И из этих, а может, и ещё парочки, например, получить лёгкую прибыль, желаний рождаются невероятные проекты.

Элементарный запрос через любой поисковик «Туры в Припять» даёт 35 тыс. результатов. А клик по ссылке из первой пятёрки выдаёт замечательную и официальную программу: «Двухдневный тур в Чернобыль». «Всего за 14 900 вы ощутите себя сталкером, сможете побродить по Зоне отчуждения», – предлагает рекламный проспект и добавляет: «Уровень радиации в городе Чернобыль такой же, как и в любом мегаполисе, т. е. не представляет угрозы вашему здоровью».



Виртуальный рекламный проспект предлагает организованные туры в один день и более, маршруты, спецодежду и дозиметры. Всё это подкреплено красочными фотографиями 35-летней давности и современными. Знаете, впечатляет: город-призрак во всей его красе. К сожалению, не обошлось и без вандалов: граффити на стенах, выломанные детали, сорванные провода.

Кроме того, можно найти и сталкера, пройти с ним путь, полный «опасностей и ловушек», прячась от охранников и попав в Зону через тайные тропы. Прогуляться с ним по рыжему лесу, проверяя дозиметром уровень радиации.

Говорят, что все фото из Припяти получаются такими, словно прошли через фильтры фоторедакторов. В отчётах экскурсантов встречаются фразы, что нередко охватывает инфернальный ужас. Приходится верить на слово.

Возможно, опасно. Возможно, интересно. Возможно, страшно. Возможно… Но нельзя не отметить, что это один из памятников самой страшной человеческой ошибки. И, возможно, стоит водить туда экскурсии, показывать на фото и видео, чтобы люди помнили, знали, думали. Ведь радиацию не видно и не слышно, её не унюхать и не потрогать, её последствия уже 31 год проявляются в миллионах людей на тысячах квадратных километрах. И пусть современное поколение путает, смешивает между собой Тарковского, Стругацких и Припять 1986 года, но оно знает, что есть эта Зона отчуждения. Но этому современному поколению следует помнить, что в жизни нельзя пересохраниться и зайти вновь, что ошибка в ходе игры не равна ошибке в реальности. Помнить о том, что даже если выключить игру в компьютере, закрыть книжку с похождениями сталкеров, Чернобыль и его третий реактор остаются в реальности и продолжают отравлять планету. Помнить о том, что ради лёгких денег люди готовы лгать любому.

(C) Екатерина Казарина

Маяк или свеча для мотылька?

Нередко бывает, что случайно увиденная заметка в новостной ленте, словно детонатор срабатывает, вытаскивая на поверхность из глубин памяти факт за фактом, деталь за деталью.



Вот и сложились воедино: новость об энтузиастах-поляках, недавно прочитанная книга «Колыбель для кошки», выставка в Музее боевой и трудовой славы, кофе, солнечное утро и белые облака, напоминающие журавликов.

Прошло уже более 30 лет с момента страшной аварии на Чернобыльской АЭС. И более 70 от разрушения Хиросимы и Нагасаки. Объединяет чудовищные трагедии «мирный атом». Изобретение, призванное облегчить жизнь человека, подарить новый вид энергии, а с ним и тепло, воду, жизнь.

И вот сейчас, рассматривая фото покинутой Припяти, сделанные любителями, сложно поверить, что эти улицы смертельно опасны, что школы, если и смогут подарить свет знаний, то, практически в буквальном смысле, облучить им (горькая ирония), что город навсегда получил приставку «призрак».

И, продолжая рассматривать фото, невольно задумываешься, а верно ли поступает современное поколение, романтизируя место аварии? Чернобыль и Припять в наши дни – место для прогулок и экстремального туризма, основа для сериалов и книг (скажем так, даже не слишком высокого качества), для компьютерных игрушек. Как можно охарактеризовать поступок польских ребят? Отчаянность? Бахвальство? Цинизм? Напоминание о трагедии?

Призраки зажгли призрачный свет в городе-призраке. В городе, где кипела жизнь. Жёлтый тёплый маячок среди зоны отчуждения, раскинувшейся на 30 км в любую сторону.

По самым элементарным запросам можно получить любую информацию об аварии и её последствиях, цифры и данные пострадавших, споры учёных, принятые законы и поправки. Получить, неспешно потягивая кофе, когда за окном горит солнце, а где-то мальчишка в виртуальной реальности расстреливает монстров – жителей Припяти, а где-то родственники одного из ликвидаторов готовы сложить 1 000 журавликов, чтобы вернуть его к полноценной жизни, где-то тысячи людей спешат на работу по улицам вновь отстроенного Нагасаки.

Возможно, этот светлячок станет напоминанием, что любая ошибка, несерьёзное отношение к тому, что у тебя в руках, может обернуться трагедией. В мире современных технологий никогда не узнаешь, какое открытие будет орудием труда, а какое – убийства. Никогда не угадаешь момент, когда сила выйдет из-под контроля. И, как заворожённый, листаешь фото, смотришь на пустые глазницы окон, на затягивающиеся чернобыльником дороги и тротуары. Никогда не ответишь на вопрос: какой путь лучше для Припяти – остаться в легендах или возродиться из пепла, как Хиросима.

А тем временем плетётся колыбель для кошки сценаристами и писателями, учёными-ядерщиками и обывателями-пустословами, фотографами и разработчиками игр, политиками и издательствами.



(C) Василиса Юрьева

Чернобыль. Воспоминания о грустном

Мы с мужем – уроженцы советской республики Беларусь. Приехали в строящийся Усинск вместе с десятилетним сыном в сентябре 1985 года, как раз за шесть месяцев до трагедии, случившейся в украинском Чернобыле.

Помню тот тревожный апрель, полный страшных предположений; толпы молодых мужчин в поликлинике, проходивших медкомиссию, чтобы ехать на ликвидацию последствий чернобыльской аварии; слёзы сотрудниц в школе, мужья и сыновья которых отправлялись в неизвестность. Словом, было очень страшно, совсем как в военное время. А ведь у нас в Белоруссии, в Гродненской области, остались родители, другие родственники, друзья. За них было очень тревожно.

В отпуск летом 1986 года нам поехать не пришлось: просто ещё не заработали отдых. Зато в следующем году даже спора не было о том, куда ехать, – конечно же, к мамам. Как они там? Выяснилось, что никаких видимых последствий в нашей республике украинская авария не оставила. Только петрушка с укропом в огородах росли не зелёного, а ярко-красного цвета. Поэтому тогда мы не полакомились ни овощами с фруктами, ни лесными ягодами.

По прошествии лет, в канун грустной годовщины чернобыльской трагедии, невольно задумываешься: «А так ли уж бесследно прошли те страшные события для нашей родной республики? Почему в любимых местах почти нет ягод и грибов? По какой причине многие из наших друзей-ровесников (в их числе – мои сестра и брат, которые были моложе меня) уже ушли в мир иной? Почему почти половину населения нашего районного городка составляют люди, которые не могут передвигаться без помощи тросточки?»

(C) Регина Войтик