Василий Тимофеев: «ГЕОЛОГИЯ – ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ»
14-03-2014, 22:08. Разместил: admin
ВСЕ НАЧАЛОСЬ С УРАНА
Василий Тимофеев родился в 1933 году в селе Вознесенке Томской области. Своей будущей профессией увлекся еще в юности, после окончания школы поступил на геологоразведочный факультет Томского политехнического института, который успешно окончил в 1956 году. После получения диплома три года отработал на острове Сахалин: инженером-геофизиком, потом – руководителем группы, которая занималась поисками урановой руды.
На Север Василий попал в 1959 году. Трудился в Коми-Ненецком геологическом управлении, базировавшемся в Воркуте. А когда в 1960 году его передали Ухтинскому территориальному управлению, переехал в «жемчужину Севера».
И снова Василий Кузьмич устроился в геофизическую спецпартию по поиску урана. Затем в течение трех лет пробовал себя на несколько ином поприще – в качестве старшего научного сотрудника нефтегазового отдела Ухтинского филиала ВНИИГАЗа.
Потом он занимался внедрением расходометрии для исследования гидрогеологических скважин в Ухтинской геологоразведочной экспедиции и даже самостоятельно изобрел оригинальный прибор, который прекрасно проявил себя в производстве. Так, по словам В. Тимофеева, в 1980 году трест «Коминефтегеофизика» заказал 10 таких расходомеров, а на 11-ю пятилетку – еще 50.
В общей сложности, Василий Кузьмич имеет четыре рационализаторских предложения, внедрение которых в практику принесло весомый экономический эффект.
В январе 1969 года его назначают заместителем начальника геологического отдела Ухткомбината, который уже через три месяца был переименован в «Коминефть».
«ПЕРЛЫ» МИШАКОВА
Василий Кузьмич так охарактеризовал тогдашнего начальника объединения, почетного гражданина Ухты, лауреата Госпремии СССР Владимира Мишакова.
– Это был очень мудрый человек, горячий патриот Яреги и шахтного способа добычи нефти. Не дай бог, ты не сказал ему, что едешь на Ярегу – очень сильно обижался. А еще Владимир Никифорович любил всевозможные совещания: сидит где-нибудь в сторонке, внимательно слушает все выступления и обязательно делает пометки в блокноте. Потом все услышанное анализирует и делает свои выводы. В горкоме партии его даже обвиняли в чрезмерном пристрастии к подобным заседаниям, но Мишаков на эти упреки даже ухом не вел. Это был его привычный способ получения информации, на основе которой он затем принимал ответственные решения, – рассказывает В. Тимофеев.
А еще начальник «Коминефти», по мнению Василия Кузьмича, был достаточно демократичным и самокритичным человеком. Многие коллеги с удовольствием цитировали своего руководителя, который ценил юмор и не чурался острого словца. Вот некоторые из его «крылатых» выражений: «Если мы не выполним план, буду делать всем втык. Включая себя»; «Имею я право на личное мнение? Имею, но я его еще не сформулировал»; «Надо мной довлеет стул, на котором я сижу»; «Что ты исподлобья ухмыляешься?» и др.
ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ
По мнению Василия Кузьмича, его период работы в «Коминефти» (до 1990 года) можно условно разделить на два этапа: до Усинска и после начала активного освоения тамошнего месторождения.
В «доусинские» времена В. Тимофеев скрупулезно изучал ближние месторождения: Мичаю, Джьер, Савинобор, Нижнюю Омру, Западный Тэбук. Но особенно много времени ему пришлось заниматься Пашней.
– Коллеги меня даже прозвали Тимофеев-Пашнинский», – смеется Василий Кузьмич.
Он знал геологические разрезы всех этих структур наизусть, впрочем, так же, как и весь фонд скважин. Свои записи с цифрами, графиками, расчетами и другой производственной информацией он до сих пор хранит у себя дома.
Эра Усинска, по мнению ветерана труда, началась примерно в 1974-м. От этого месторождения страна ждала очень многого: Министерство нефтяной промышленности постоянно повышало планы добычи углеводорода. Иногда приходилось и «воевать» с непомерно раздутыми аппетитами чиновников.
– Однажды в Москве я наглядно доказал важным людям, что ждать серьезного прироста запасов от одной из разбуриваемых структур не приходится. Поэтому план нужно скорректировать в сторону уменьшения. Очень неохотно, но все же в министерстве вынуждены были ко мне прислушаться, – рассказывает В. Тимофеев.
В середине 1970-х эксплуатация Усинского и Возейского месторождений еще велась на естественном режиме, без насосов. Но постепенно пластовое давление стало уменьшаться, дебиты скважин – тоже. Тогда Василий Кузьмич предложил бурить не эксплуатационные, а нагнетательные скважины и закачивать туда воду, которая помогла бы поддерживать давление в пласте.
– Я был убежден, что наша главная задача на Усе – именно применение способа ППД. Если нам удастся его сохранить, добыча нефти будет стабильной, и план мы выполним, – говорит опытный геолог.
Кстати, этот способ работает здесь и поныне.
ПРИ ПОМОЩИ ПРЕССЫ
В. Тимофеев никогда не боялся открыто выражать свое мнение, даже если оно шло вразрез с вышестоящим. Но один раз ему пришлось изрядно поволноваться, когда его нелицеприятные слова о некоторых методах работы отечественных нефтяников процитировала западная пресса.
– Дело было так. На одной из залежей Возея запланировали бурение нескольких скважин. Я был категорически против этого, так как они оказались бы «сухими», то есть непродуктивными. Спорил, доказывал – все бесполезно. В итоге, убыток составил 800 тыс рублей, – вспоминает ветеран труда. – И тогда я все рассказал спецкору «Социалистической индустрии» в Ухте Владиславу Круковскому, с которым был хорошо знаком, а он написал об этом в своей газете. Прошло какое-то время, приезжает из Москвы новый начальник «Коминефти» Юрий Байдиков и говорит мне: «Слушай, Тимофеев, а ведь о тебе в Америке пишут». И показывает мне перевод статьи из журнала «Oil and Gas Journal». Там говорилось, что такой-то (с указанием должности и фамилии) предупреждал о бесперспективности бурения, но его не послушали, а он оказался прав. Правда, я говорил только о 40 «пустых» скважинах (так и в «Социндустрии» было написано), американцы же почему-то упоминали о 400-х. То есть журналист просто взял да и приписал к моей цифре «свой» нолик!» – до сих пор негодует В. Тимофеев.
…Как истинный геолог, Василий Кузьмич ценит красоту камня, умеет его обрабатывать, неслучайно вся квартира заставлена различными минералами. Среди других увлечений – фотография, резьба по дереву, рыбалка и охота.
С супругой, Людмилой Николаевной, они прожили душа в душу уже более полувека! Воспитали дочь Наталью, которая подарила им двух внуков. А сейчас Тимофеевы-старшие с удовольствием нянчатся с трехлетним правнуком и двухлетней правнучкой.
На прощание Василий Кузьмич продемонстрировал мне оригинальную награду – орден «За вклад в развитие горно-геологической службы России», который присудила нашему герою Геральдическая палата по представлению ООО «Тэбук». На нем выбит девиз, как нельзя лучше характеризующий В. Тимофеева с профессиональной точки зрения: «Умом и молотком».
Василий Тимофеев родился в 1933 году в селе Вознесенке Томской области. Своей будущей профессией увлекся еще в юности, после окончания школы поступил на геологоразведочный факультет Томского политехнического института, который успешно окончил в 1956 году. После получения диплома три года отработал на острове Сахалин: инженером-геофизиком, потом – руководителем группы, которая занималась поисками урановой руды.
На Север Василий попал в 1959 году. Трудился в Коми-Ненецком геологическом управлении, базировавшемся в Воркуте. А когда в 1960 году его передали Ухтинскому территориальному управлению, переехал в «жемчужину Севера».
И снова Василий Кузьмич устроился в геофизическую спецпартию по поиску урана. Затем в течение трех лет пробовал себя на несколько ином поприще – в качестве старшего научного сотрудника нефтегазового отдела Ухтинского филиала ВНИИГАЗа.
Потом он занимался внедрением расходометрии для исследования гидрогеологических скважин в Ухтинской геологоразведочной экспедиции и даже самостоятельно изобрел оригинальный прибор, который прекрасно проявил себя в производстве. Так, по словам В. Тимофеева, в 1980 году трест «Коминефтегеофизика» заказал 10 таких расходомеров, а на 11-ю пятилетку – еще 50.
В общей сложности, Василий Кузьмич имеет четыре рационализаторских предложения, внедрение которых в практику принесло весомый экономический эффект.
В январе 1969 года его назначают заместителем начальника геологического отдела Ухткомбината, который уже через три месяца был переименован в «Коминефть».
«ПЕРЛЫ» МИШАКОВА
Василий Кузьмич так охарактеризовал тогдашнего начальника объединения, почетного гражданина Ухты, лауреата Госпремии СССР Владимира Мишакова.
– Это был очень мудрый человек, горячий патриот Яреги и шахтного способа добычи нефти. Не дай бог, ты не сказал ему, что едешь на Ярегу – очень сильно обижался. А еще Владимир Никифорович любил всевозможные совещания: сидит где-нибудь в сторонке, внимательно слушает все выступления и обязательно делает пометки в блокноте. Потом все услышанное анализирует и делает свои выводы. В горкоме партии его даже обвиняли в чрезмерном пристрастии к подобным заседаниям, но Мишаков на эти упреки даже ухом не вел. Это был его привычный способ получения информации, на основе которой он затем принимал ответственные решения, – рассказывает В. Тимофеев.
А еще начальник «Коминефти», по мнению Василия Кузьмича, был достаточно демократичным и самокритичным человеком. Многие коллеги с удовольствием цитировали своего руководителя, который ценил юмор и не чурался острого словца. Вот некоторые из его «крылатых» выражений: «Если мы не выполним план, буду делать всем втык. Включая себя»; «Имею я право на личное мнение? Имею, но я его еще не сформулировал»; «Надо мной довлеет стул, на котором я сижу»; «Что ты исподлобья ухмыляешься?» и др.
ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИПо мнению Василия Кузьмича, его период работы в «Коминефти» (до 1990 года) можно условно разделить на два этапа: до Усинска и после начала активного освоения тамошнего месторождения.
В «доусинские» времена В. Тимофеев скрупулезно изучал ближние месторождения: Мичаю, Джьер, Савинобор, Нижнюю Омру, Западный Тэбук. Но особенно много времени ему пришлось заниматься Пашней.
– Коллеги меня даже прозвали Тимофеев-Пашнинский», – смеется Василий Кузьмич.
Он знал геологические разрезы всех этих структур наизусть, впрочем, так же, как и весь фонд скважин. Свои записи с цифрами, графиками, расчетами и другой производственной информацией он до сих пор хранит у себя дома.
Эра Усинска, по мнению ветерана труда, началась примерно в 1974-м. От этого месторождения страна ждала очень многого: Министерство нефтяной промышленности постоянно повышало планы добычи углеводорода. Иногда приходилось и «воевать» с непомерно раздутыми аппетитами чиновников.
– Однажды в Москве я наглядно доказал важным людям, что ждать серьезного прироста запасов от одной из разбуриваемых структур не приходится. Поэтому план нужно скорректировать в сторону уменьшения. Очень неохотно, но все же в министерстве вынуждены были ко мне прислушаться, – рассказывает В. Тимофеев.
В середине 1970-х эксплуатация Усинского и Возейского месторождений еще велась на естественном режиме, без насосов. Но постепенно пластовое давление стало уменьшаться, дебиты скважин – тоже. Тогда Василий Кузьмич предложил бурить не эксплуатационные, а нагнетательные скважины и закачивать туда воду, которая помогла бы поддерживать давление в пласте.
– Я был убежден, что наша главная задача на Усе – именно применение способа ППД. Если нам удастся его сохранить, добыча нефти будет стабильной, и план мы выполним, – говорит опытный геолог.
Кстати, этот способ работает здесь и поныне.
ПРИ ПОМОЩИ ПРЕССЫ
В. Тимофеев никогда не боялся открыто выражать свое мнение, даже если оно шло вразрез с вышестоящим. Но один раз ему пришлось изрядно поволноваться, когда его нелицеприятные слова о некоторых методах работы отечественных нефтяников процитировала западная пресса.
– Дело было так. На одной из залежей Возея запланировали бурение нескольких скважин. Я был категорически против этого, так как они оказались бы «сухими», то есть непродуктивными. Спорил, доказывал – все бесполезно. В итоге, убыток составил 800 тыс рублей, – вспоминает ветеран труда. – И тогда я все рассказал спецкору «Социалистической индустрии» в Ухте Владиславу Круковскому, с которым был хорошо знаком, а он написал об этом в своей газете. Прошло какое-то время, приезжает из Москвы новый начальник «Коминефти» Юрий Байдиков и говорит мне: «Слушай, Тимофеев, а ведь о тебе в Америке пишут». И показывает мне перевод статьи из журнала «Oil and Gas Journal». Там говорилось, что такой-то (с указанием должности и фамилии) предупреждал о бесперспективности бурения, но его не послушали, а он оказался прав. Правда, я говорил только о 40 «пустых» скважинах (так и в «Социндустрии» было написано), американцы же почему-то упоминали о 400-х. То есть журналист просто взял да и приписал к моей цифре «свой» нолик!» – до сих пор негодует В. Тимофеев.
…Как истинный геолог, Василий Кузьмич ценит красоту камня, умеет его обрабатывать, неслучайно вся квартира заставлена различными минералами. Среди других увлечений – фотография, резьба по дереву, рыбалка и охота.
С супругой, Людмилой Николаевной, они прожили душа в душу уже более полувека! Воспитали дочь Наталью, которая подарила им двух внуков. А сейчас Тимофеевы-старшие с удовольствием нянчатся с трехлетним правнуком и двухлетней правнучкой.
На прощание Василий Кузьмич продемонстрировал мне оригинальную награду – орден «За вклад в развитие горно-геологической службы России», который присудила нашему герою Геральдическая палата по представлению ООО «Тэбук». На нем выбит девиз, как нельзя лучше характеризующий В. Тимофеева с профессиональной точки зрения: «Умом и молотком».
Вернуться назад