Нялта поселение в смерть
6-11-2008, 12:42. Разместил: admin
«ВРАГИ НАРОДА»
Привозили «врагов народа» в Нялту целыми семьями, было много детей, пожилых. Немцы, как и местное население, валили лес и сплавляли его по Печоре к Нарьян-Мару. Для спецпереселенцев были установлены жёсткие нормы выработки. Не выполнишь норму – не получишь паёк, что означало верную голодную смерть. Паёк составлял для работающих 700 граммов хлеба в день; иждивенцам и детям давали соответственно по 400 и 200 граммов.
МЕНЯЛИ ОДЕЖДУ НА ЕДУ
Жили переселенцы в землянках и бараках, врытых в землю. В нечеловеческих условиях, голодные, полураздетые, они быстро слабели. Умирали почти каждый день по одному-два человека. Хоронили покойных по двое-трое в братских могилах.
Старожилы помнят, что работали немцы на тридцати лошадях, вывозили лес к реке, а сколько рубщиков и вальщиков было, не знают. Высланным разрешалось на некоторое время покидать поселение, поэтому те, кто ещё мог ходить, бывали в Мутном Материке. Чтобы как-то выжить, они вначале обменивали одежду на еду, а затем, когда у них уже почти ничего не осталось, ходили по домам и просили милостыню. Местные, несмотря на то что и сами жили далеко не шикарно, делились со спецпереселенцами чем могли – старой одеждой, ватниками, картофелем...
В ОТВЕТ – ТОЛЬКО ПЛАЧ
– Очень хорошие люди были, безвинные страдальцы, – вспоминает одна из старейших жительниц Мутного Материка Анфия Артеева. – Поделишься, бывало, с ними куском хлеба или картошкой, так они в ответ и благодарность только плакали. Хоть и не понимали мы их язык, но душой чувствовали их горе. Никакой вражды, неприязни к ним не было. Они ведь страдали только за то, что имели немецкую национальность. Переселенцы были так голодны, что некоторые изо всех сил кричали, собирали картофельные очистки и даже ботву в кучах мусора. А потом, наевшись всего этого, корчились от боли.
СУП ИЗ РЕВЕНЯ
Бок о бок со спецпереселенцами работала жительница села Федосья Чупрова (ныне покойная), жила она в Нялте, с напарницей-односельчанкой таскала брёвна, сплавляла плоты до Нарьян-Мара. Федосья Ксенофонтовна рассказывала, как одна немка пришла к ним в барак на лесоделянку, попросила что-нибудь из еды для своих детей. Дали ей тарелку супа из ревеня с небольшим количеством крупы. Однако немка донести еду до своей землянки не смогла: упала по дороге и умерла от истощения. После чего её малышей отправили в детдом. И таких случаев, по воспоминаниям Федосьи Чупровой, было много. Причём от голода умирали не только приезжие, но и местные.
БЕЗЫМЯННЫЕ КРЕСТЫ
В 1945 году поселение было расформировано. Куда увезли уцелевших немцев, не знает никто. Может, отпустили домой, может, перевели в другие лагеря. Одна пожилая немка после войны долго жила в Мутном Материке, нянчила детей местных жителей, славилась хозяйственностью, добрым нравом. Потом к ней приехали родные и увезли к себе.
По рассказам мутноматерикцев, семья реабилитированных латышей (вместе с немцами в Нялте отбывали сроки заключения и пред¬ставители других народов) проживала в Денисовке, несколько семей немцев некоторое время после войны жили в Щельябоже, а в Мутном Материке на кладбище похоронен неизвестный старик-немец.
Сейчас в Нялте о поселении напоминают только бугры и длинные ямы (их порядка 30). Ямы, скорее всего, являются остатками обвалившихся землянок. Вдоль расположенного там косогора есть ещё множество маленьких землянок.
Всё поросло травой, ягелем, кустарником и деревьями. Безымянные могильные кресты сгнили, а на многих захоронениях их уже нет. Много лет назад в Нялту приезжали родственники умерших, поухаживали за кладбищем, установили деревянный крест. Но сейчас этот крест уже сломался, упал и его кто-то просто прислонил к остаткам забора, установленного вокруг кладбища.
НА БАРЖЕ ПОД КОНВОЕМ
А на противоположном от Нялты, левом берегу Шара, в местечке Кайта, по воспоминаниям старожилов Мутного Материка, был другой лагерь. Кто там содержался: политические заключённые, уголовники, или те и другие вперемешку, никто не знает. Мутноматерикцы помнят только то, что арестованных держали на барже под конвоем и никуда не выпускали. Эти люди также валили лес и сплавляли его. От местных жителей конвой держал их на расстоянии.
Кроме того, на этой барже несколько раз привозили в Кайту и Нялту заключенных. Одна партия полностью состояла из женщин. Что это за люди, откуда и куда их везли, никто не знает, ведь в те годы людей держали в страхе, а слишком интересующимся вопросами заключённых грозил срок.
С ПИСЬМОМ К КОМИ НЕМЦАМ
К сожалению, ни в одном томе Коми республиканского мартиролога жертв массовых политических репрессий «Покаяние» Нялта и Кайта не упоминаются. Жаль, что многие фрагменты истории страны до сих пор остаются белыми пятнами. Тем не менее я обратилась в немецкую культурную автономию РК с письмом, в котором рассказала о месте захоронения в Нялте, чтобы живущие в республике немцы знали, что есть немецкое кладбище рядом с коми селом Мутный Материк. Может быть, после этого посетят его родственники людей, которые здесь упокоились.
Привозили «врагов народа» в Нялту целыми семьями, было много детей, пожилых. Немцы, как и местное население, валили лес и сплавляли его по Печоре к Нарьян-Мару. Для спецпереселенцев были установлены жёсткие нормы выработки. Не выполнишь норму – не получишь паёк, что означало верную голодную смерть. Паёк составлял для работающих 700 граммов хлеба в день; иждивенцам и детям давали соответственно по 400 и 200 граммов.
МЕНЯЛИ ОДЕЖДУ НА ЕДУ
Жили переселенцы в землянках и бараках, врытых в землю. В нечеловеческих условиях, голодные, полураздетые, они быстро слабели. Умирали почти каждый день по одному-два человека. Хоронили покойных по двое-трое в братских могилах.
Старожилы помнят, что работали немцы на тридцати лошадях, вывозили лес к реке, а сколько рубщиков и вальщиков было, не знают. Высланным разрешалось на некоторое время покидать поселение, поэтому те, кто ещё мог ходить, бывали в Мутном Материке. Чтобы как-то выжить, они вначале обменивали одежду на еду, а затем, когда у них уже почти ничего не осталось, ходили по домам и просили милостыню. Местные, несмотря на то что и сами жили далеко не шикарно, делились со спецпереселенцами чем могли – старой одеждой, ватниками, картофелем...
В ОТВЕТ – ТОЛЬКО ПЛАЧ
– Очень хорошие люди были, безвинные страдальцы, – вспоминает одна из старейших жительниц Мутного Материка Анфия Артеева. – Поделишься, бывало, с ними куском хлеба или картошкой, так они в ответ и благодарность только плакали. Хоть и не понимали мы их язык, но душой чувствовали их горе. Никакой вражды, неприязни к ним не было. Они ведь страдали только за то, что имели немецкую национальность. Переселенцы были так голодны, что некоторые изо всех сил кричали, собирали картофельные очистки и даже ботву в кучах мусора. А потом, наевшись всего этого, корчились от боли.
СУП ИЗ РЕВЕНЯ
Бок о бок со спецпереселенцами работала жительница села Федосья Чупрова (ныне покойная), жила она в Нялте, с напарницей-односельчанкой таскала брёвна, сплавляла плоты до Нарьян-Мара. Федосья Ксенофонтовна рассказывала, как одна немка пришла к ним в барак на лесоделянку, попросила что-нибудь из еды для своих детей. Дали ей тарелку супа из ревеня с небольшим количеством крупы. Однако немка донести еду до своей землянки не смогла: упала по дороге и умерла от истощения. После чего её малышей отправили в детдом. И таких случаев, по воспоминаниям Федосьи Чупровой, было много. Причём от голода умирали не только приезжие, но и местные.
БЕЗЫМЯННЫЕ КРЕСТЫ
В 1945 году поселение было расформировано. Куда увезли уцелевших немцев, не знает никто. Может, отпустили домой, может, перевели в другие лагеря. Одна пожилая немка после войны долго жила в Мутном Материке, нянчила детей местных жителей, славилась хозяйственностью, добрым нравом. Потом к ней приехали родные и увезли к себе.
По рассказам мутноматерикцев, семья реабилитированных латышей (вместе с немцами в Нялте отбывали сроки заключения и пред¬ставители других народов) проживала в Денисовке, несколько семей немцев некоторое время после войны жили в Щельябоже, а в Мутном Материке на кладбище похоронен неизвестный старик-немец.
Сейчас в Нялте о поселении напоминают только бугры и длинные ямы (их порядка 30). Ямы, скорее всего, являются остатками обвалившихся землянок. Вдоль расположенного там косогора есть ещё множество маленьких землянок.
Всё поросло травой, ягелем, кустарником и деревьями. Безымянные могильные кресты сгнили, а на многих захоронениях их уже нет. Много лет назад в Нялту приезжали родственники умерших, поухаживали за кладбищем, установили деревянный крест. Но сейчас этот крест уже сломался, упал и его кто-то просто прислонил к остаткам забора, установленного вокруг кладбища.
НА БАРЖЕ ПОД КОНВОЕМ
А на противоположном от Нялты, левом берегу Шара, в местечке Кайта, по воспоминаниям старожилов Мутного Материка, был другой лагерь. Кто там содержался: политические заключённые, уголовники, или те и другие вперемешку, никто не знает. Мутноматерикцы помнят только то, что арестованных держали на барже под конвоем и никуда не выпускали. Эти люди также валили лес и сплавляли его. От местных жителей конвой держал их на расстоянии.
Кроме того, на этой барже несколько раз привозили в Кайту и Нялту заключенных. Одна партия полностью состояла из женщин. Что это за люди, откуда и куда их везли, никто не знает, ведь в те годы людей держали в страхе, а слишком интересующимся вопросами заключённых грозил срок.
С ПИСЬМОМ К КОМИ НЕМЦАМ
К сожалению, ни в одном томе Коми республиканского мартиролога жертв массовых политических репрессий «Покаяние» Нялта и Кайта не упоминаются. Жаль, что многие фрагменты истории страны до сих пор остаются белыми пятнами. Тем не менее я обратилась в немецкую культурную автономию РК с письмом, в котором рассказала о месте захоронения в Нялте, чтобы живущие в республике немцы знали, что есть немецкое кладбище рядом с коми селом Мутный Материк. Может быть, после этого посетят его родственники людей, которые здесь упокоились.
Вернуться назад