Четыре дочери и сын, 22 внука, 19 правнуков – такое наследие оставили Галина Михайловна и Дмитрий Георгиевич Напалковы, ветераны Великой Отечественной войны, память о которых жива в сердцах близких, односельчан.
– Для нашей семьи День Победы – святой праздник, – рассказывает жительница деревни Захарвань, старшая дочь Галины и Дмитрия Напалковых Татьяна Семяшкина. – Это праздник наших родителей, много вынесших на своём жизненном пути, праздник всех людей военного поколения, которые были не просто свидетелями, а творцами истории. Вместе наши родители прожили 50 лет, были для нас мудрыми советчиками и наставниками. Жизнь отца оборвалась в 1990 году, как раз в День учителя, в его профессиональный праздник. Для мамы его уход был тяжёлым ударом, мы боялись, что она не перенесёт утрату, старались поддерживать, заботиться, быть всегда рядом. И наша любовь оказалась сильнее горя. Но вот не стало и мамы… С её уходом мы осиротели. Согревает лишь память об этой добрейшей женщине с мудрыми, всё понимающими глазами, с сердцем, в котором места хватало для всех. Никогда не забыть нам родительских рассказов о том, что пришлось им пережить в страшные годы войны…
«Когда началась война, мы учились в Сыктывкаре в пединституте, – вспоминал Дмитрий Георгиевич. – Нам оставался последний экзамен по педагогике, назначенный на 25 июня, и нас попросили сдать его досрочно, чтобы отправиться на фронт. К сожалению, из-за болезни меня направили не на войну, а в Усть-Усинский район директором новикбожской школы, а потом перевели в Усть-Усу, где стал работать учителем географии и истории.
В апреле 1942 года Дмитрий ушёл добровольцем – пешком добрался до Кожвы, а затем на поезде до Архангельска. Жену Галину с маленьким сыном оставил в Усть-Усе, где его мама Галина Михайловна Верещагина работала учителем русского языка и литературы.
– В Архангельске отца вместе с другими новобранцами учили на миномётчиков, – продолжает Татьяна Дмитриевна, – и в мае он уже был на Волховском фронте. «По-настоящему понял, что такое война, когда во время переправы через реку Волхов попали под артобстрел, – вспоминал папа. – Две машины с ранеными были разбиты полностью». Вскоре отца в составе особого миномётного батальона направили в полк, где прежде служил наш земляк, Герой Советского Союза Николай Оплеснин. Отец очень тепло отзывался о своих командирах – старшем лейтенанте Дементьеве и политруке Грифонове, они заботились о бойцах, учили премудростям, которые помогали выжить. В том числе – правильно рыть окопы. Тем, кто ленился и не окапывался, приходилось туго, а некоторым это и вовсе стоило жизни. Папа вспоминал один очень тяжёлый бой, когда пришлось вести настолько плотный огонь, что миномёт буквально раскалился. Немцы отступили, а в войсковых газетах тогда писали: «Бейте фашистов, как дементьевцы!».
После оборонительных боёв, продолжавшихся до сентября 1942-го, части Красной Армии попытались прорвать кольцо Ленинградской блокады, но безуспешно. «Зато нам удалось нарушить планы врага и оттянуть на себя немецкие части, готовившиеся к переброске на Кавказ и под Сталинград, – вспоминал Д. Напалков. – После одного из сражений под Ленинградом наше подразделение попало в окружение. Когда прорывались из него, был ранен, очнулся уже в немецком плену». Об этой поре в своей военной судьбе Д. Напалков рассказывать не любил, говорил только, что это была медленная голодная смерть.
– Мама рассказывала, что во время войны население, оставшееся в тылу, обеспечивалось всем необходимым строго по нормам, – рассказывает Татьяна Семяшкина. – Например, учителям для отопления жилья выдавалось по одной чурке дров в день. Занятия часто проводились при свете керосиновой лампы, поэтому каждому преподавателю на месяц выдавали два литра керосина. Когда он заканчивался, пользовались лучиной. Тетрадей тоже не хватало, а после их и вовсе не стало, так что начали писать на страницах старых книг или газетах. Исписанные листы использовали не один раз – обрабатывали хлоркой, сушили, развешивая в классах, и на них снова можно было писать. Особенно тяжело было с питанием. По всей стране были введены карточки – «рабочие», «иждивенческие», «детские» и «для служащих». По ним мама получала на месяц полкило сахара, двести граммов крупы и масла, пятьдесят граммов чая и два килограмма мяса или рыбы, хлеба выдавали 600 граммов в день на человека. Нормы «детских» карточек – почти в два раза меньше, а мясо или рыбу не выдавали вообще. Картофель в Усть-Усе купить было трудно: рабочих и служащих в селе проживало много, и все они меняли продукты на «второй» хлеб, поэтому за картошкой ходили в Новикбож и выменивали её на чай или вещи. Северные надбавки к зарплате учителей во время войны отменили, поэтому денег тоже не хватало.
Как рассказывала Галина Михайловна, после окончания учебного года дети вместе с учителями заготавливали дрова для школы и нуждающихся педагогов. Выглядело это примерно так: к берегу Печоры на катере подтягивали плоты из брёвен, взрослые и старшеклассники выкатывали древесину на берег, а потом пилили и кололи топором. Дети помладше под руководством учителей складывали дрова в поленницы. Трудились так до июля почти каждый день с утра до позднего вечера.
– При райвоенкомате в годы войны работал мобилизационный отдел, в задачи которого также входила комплектация бригад для помощи колхозам, – продолжает Татьяна Дмитриевна. – Набирали в артели старшеклассников, единственное исключение – дети колхозников, их не принимали, так как они обязаны были работать вместе с родителями. Бригады по 20-25 человек отправлялись в Акись, Усть-Лыжу, Новикбож, Колву, Сынянырд, Щельябож, Денисовку и Захарвань, работали там безвыездно вплоть до сентября, когда начинался учебный год. На месяц каждый подросток получал полкило масла, 400 граммов сахара и два килограмма крупы. Ежедневно ребятам выдавали ещё хлеб, а через день – по пол-литра обрата или пахты (побочные продукты от переработки молока).
Галине Михайловне однажды тоже пришлось руководить одной из таких ученических бригад и вместе с ребятами работать в колвинском колхозе «Выль олым» («Новая жизнь»).
«Бригада из 20 человек выехала в Колву на лодках, – вспоминала ветеран. – Разместили всех по разным домам: девочек со мной, мальчиков – отдельно. Работали на прополке и окучивании колхозного картофеля, при этом норма на каждого человека была 200 квадратных метров поля. И свой трудодень бригада получала только тогда, когда с задачей справлялись все. Поэтому в коллективе очень сильна была взаимовыручка – в выполнении нормы были заинтересованы все, а потому отстающим помогали. Кроме того, все дети были горды, что помогают колхозникам обеспечивать фронт продовольствием. Так что трудились на совесть, никого понукать не приходилось».
– 9 мая 1945 года мама вспоминала как самый счастливый день в своей жизни, – продолжает Татьяна Дмитриевна. – Как только по радио объявили, что войне конец и прозвучало долгожданное «Победа!», все, кто жил в «учительском» доме, выскочили в коридор. Люди обнимались, смеялись, плакали – эмоции захлёстывали! То же творилось и на улице! Вместе с Победой радость пришла и в нашу семью. В ноябре домой вернулся отец. Какое-то время он работал инспектором районного отдела народного образования в Усть-Усе, преподавателем географии и истории в местной школе, а в августе 1947-го его вместе с мамой и со мной отправили в Щельябож.
После десяти лет работы преподавателем Дмитрий Георгиевич был назначен директором школы, которую возглавлял на протяжении 13 лет. За многолетний труд и особые заслуги в педагогической деятельности был удостоен звания «Заслуженный учитель Коми АССР».
– Вот так сложилась судьба двух учителей – моих родителей, которые через всю жизнь пронесли любовь друг к другу, – говорит Т. Семяшкина. – Все эти годы они оставались верны своей профессии, были для нас образцом, глядя на них, мы и сами строили свои семьи, воспитывали детей. Будем помнить их всегда.