Для Ильдара Шарипова взрывы гранат и автоматные очереди закончились четыре года назад, но в его душе они не затихают. А фронтовые воспоминания в памяти ярки, словно происходили вчера.
Призвали его в декабре 1998 года. Если помните, в тот год лихорадило не только в Чечне, но и на Балканах. Трясясь в поезде до первого места назначения, гадали наши мальчики и Ильдар в том числе, попадут ли они на войну или минует их сия участь. А пока оказался новобранец Ильдар Шарипов в Питерской учебной части, единственной в России, где готовили военных санинструкторов. Но обучали этому делу лишь тех, кто не боится вида крови. Ильдар оказался в их числе.
Шесть месяцев наряду с огневой и строевой постигал наш земляк науку оказания первой помощи раненым. Сначала в теории, потом на практике в больнице в реанимационном отделении.
После оказался в известной Кантемировской танковой дивизии в Наро-Фоминске. Но, как вспоминает, чувствовал, что войны ему не избежать. И внутренне был к этому готов. В сентябре 1999 дождался. Подняли ночью, привели к командованию, предложили продолжить службу в районе военных действий. Ильдар утверждает, что вполне мог отказаться, и к этому прислушались бы - подобные случаи были. Но он согласился. "Почему? - вырвалось у меня. - А о матери ты подумал?" Он долго молчал, вероятно, вновь прокручивая в памяти ту ситуацию. Я ждала. Тогда он сказал то, чего я в принципе ожидала от него: "Мне было стыдно отказаться". Вот так. Скольких таких совестливых мальчишек России именно это чувство подтолкнуло к таким кругам ада. И зовется оно патриотизмом. Многие не вернулись. Ильдару повезло - он жив, практически здоров. Мучительно пытается найти себя в этой жизни. Ему здорово помогает любимая девушка Софья. Признался, что серьезные чувства к ней помогли избежать многих неприятностей, свойственных молодым: пьянства, криминала, наркотиков. Парень он заводной, энергичный. Такие, как он, в силу темперамента порой попадают в разные истории. Но Софья его хранит.
И, словно спохватившись, что его уличат в излишнем романтизме, поведал дальше, что на войне день за три идет и оценивается в 850 рублей. Мол, это тоже повлияло на его решение воевать. Что ж, только в зрелом возрасте начинаешь ценить жизнь. А ему тогда не было и двадцати. Можно, конечно, подробно описать бои, в которых ему приходилось участвовать. А надо ли? Он не только сам уцелел, но и вытащил с поля боя более тридцати тяжело раненых бойцов. А еще почти все это время его родные не получали от него весточки и были готовы к самому страшному. Так работала почта. Они ловили любую информацию по радио и телевидению и как-то увидели документальную хронику.
Показывали транспортировку тяжело раненых бойцов на Большую землю. В одном из раненых узнали Ильдара. Слов не хватит, чтобы передать, что пережила мама. Но это был не ее сын.

Вот такая история. Сколько похожих на эту можно было бы порассказать. Но отчаянно хочется писать совсем другие. Истории, где наши мальчики не воюют на чужой земле. Где они все живы и счастливы.

(C) Ольга ДИЖЕЧКО