Я страшный кофеман. От жужжания кофемашины у меня, как у собаки Павлова, срабатывает рефлекс: растет давление, настроение и слюноотделение. А вот с чаем все гораздо менее эмоционально. Но не отведать вдоволь душистого цейлонского напитка на этом острове равноценно отказу от бесконтрольного поглощения горячительного при турецком all inclusive. Иными словами, земляки не поймут. Тут меня ждало много открытий. Во-первых, несмотря на то, что Шри-Ланка – третья страна мира по экспорту чая после Китая и Индии (23 процента от общего экспортного рынка), да и 4 процента площади острова – это чайные плантации (порядка 200 га), растение это тут культивируют не со времен царя Гороха, а менее 200 лет. Во-вторых, сбор листьев вручную – это не элитный способ, повышающий качество и цену содержимого картонной пачки, а совершенно привычное и наиболее дешевое занятие. 1,5 доллара в день зарабатывает ланкийка, обрывающая своими смуглыми узловатыми пальцами листочки и складывающая их в большую коробку за спиной. Походи вот так с поклажей, увеличивающейся в весе, по огромному полю, над которым тяжелым смогом нависает горная влага, и никакого приседания со штангой не потребуется. А если добавить, что за ноги цепляются ветки, росистые листья делают всю одежду сырой и тяжелой… и всего 1,5 доллара в день… В общем, пойду скажу шефу, что своей работой я довольна. И зарплатой – тоже.

ВЫБИРАЙ СЕБЕ ЛЮБОЙ

Черный, зеленый, белый, золотой… Все эти виды чая – один и тот же куст и исключительно верхние его листочки. Только либо возраст листа разный, либо почки (типсы) вместе с ним ферментируются, либо способ обработки варьируется. На чайной фабрике душно и влажно. Тяжелый воздух, кажется, состоит только из чая. Ощущение, что, накрывшись теплым одеялом, делаешь ингаляцию с крепким напитком. Одежда, волосы, кожа – запах проникает всюду. Даже в желудок. Бодрит. Подбрасывает. Походишь из зала в зал, в которых то сушат листья, то ферментируют, то сортируют, и будто почаевничал уже вдоволь, причем натощак. Но на дегустации супруг-чаеман со знанием дела выдал:

– Мне покрепче. Без молока.

– Вы уверены? – ланкийка с сомнением подняла черные брови.

Ответ «Пффф» ее убедил. Чай маркировки BOBF, самый крепкий, что может быть на острове, сразил даже этого сурового мужика. Показалось, что через его тело прошел электрический разряд и набил под завязку его энергией. Но не пугайтесь, маркировок чая много, есть и более нежные: Orange Pekoe (OP) – свернутые цельные листья, и чуть грубее – Pekoe (более зрелые цельные листочки), и BOP – средней крепости из половинок листьев.

КУПАНИЕ ЧЕРНОГО СЛОНА

Того самого чая, со слоном, тут не встретишь. А вот слонов в отдельности – сколько хочешь. Их приводят в отели для зевак-туристов, которые, как автор этих строк, делают селфи, повисая на хоботе несчастного животного. Их можно наблюдать в дикой природе. Слонят разрешают покормить молоком из бутылочки в питомнике. Даже дорожные знаки на манер наших «осторожно, дети» вдоль трассы – не редкость…

Мы обедали на террасе ресторанчика, когда с пакетом бананов прибежал наш гид Лашан.

– Там слонов ведут купаться в реке. Идем смотреть и кормить.

Островные разносолы подождут. Мы выбежали на дорогу. Погонщики вели угрюмых животных, а мы протягивали им фрукты. По спине пробегает холодок, когда пятитонный великан вдруг, завидев банан, отделяется от стада и, ускоряясь, идет по направлению к тебе. Без пастуха. Один. Кажется, сейчас раздавит, а завещание оставить не додумалась… Рука трясется, как при абстинентном синдроме, но ради селфи и «будет что рассказать» не меняет положения. Слон останавливается буквально в полуметре и невозмутимо забирает хоботом лакомство. Фуф. Дайте срочно новый банан: очередной пятитонник надвигается!

Купаются слоники, как в общественной бане: самки отдельно от самцов. Эти махины плюхаются в мутную воду и валяются в ней, словно дети. Пастухи же натирают их крутые бока щеткой. Но особой любовью проникаешься к ним, когда ты всадник, а дорога, по которой ведут «твой транспорт», – извилистая и гористая. Импровизированное седло не толще коврика для аэробики, хребет животного чувствуешь филейными частями тела на каждой кочке. Кажется, неуклюжая нога вот-вот соскользнет с очередного камня и все. Приплыли. Но слон умен и аккуратен. Туристам предлагают занимательный финал вояжа: всадник принимает душ из хобота своего перевозчика. Источник водных процедур – рыжая, грязная, мутная река… В общем, я решила дождаться чистой проточной жидкости из водопровода.

ИСТИНА В ГРЯЗНОЙ ВОДЕ

Ланкийцы не поняли моего демарша. Для них любой водоем – это возможность принять ванну. По полной программе, с мылом и шампунем. В любое время суток, в реке или водопаде (испортили мне фотосессию своим банно-прачечным днем). Приходят целыми семьями, с малолетними детьми, и старательно натирают друг друга мочалками. Не брезгуют они и канавами вдоль дороги. Дурно пахнущая жижа для них – тоже источник омовения телес. По пути в национальный парк Яла таких купальщиков встретили особенно много. «Но вода же грязная!» – морщила я нос. «Ну и что, главное – совершенство духа», – отвечал мне Лашан.

Островитяне весьма неоднозначно относятся к чистоте. Куча мусора может легко соседствовать с роскошью особняка. Буквально вылизанный пляж рядом с отелем, в трех метрах от него берег набит выброшенными сланцами, пальмовыми листьями и отходами кулинарного творчества. Душевная чистота для них важнее. Медитация как путь к просветлению и нирвана – то, к чему стремятся буддисты. Все остальное – тлен.

На лоне их природы медитировать – само удовольствие. Плывешь в лодке по реке Бентоте и созерцаешь красоты: змеи на деревьях вдоль водоема, крокодил, показавший свои ноздри из воды, летучие собаки, сорвавшиеся с веток… Или в парке Яла, по своей буйной растительности и животному миру сходный с кенийскими аналогами, легко встретить в дикой природе кабанов, леопардов, павлинов, слонов, оленей, медведей. Или Королевский ботанический сад, в котором только орхидей более 100 видов и даже есть деревья, посаженные императором Николаем II и Юрием Гагариным… Медитируй – не хочу... Только с мясом осторожнее (ланкийцы лишь в редких случаях едят рыбу и курицу).

КУШАТЬ ПОДАНО!

А едят они в основном рис и овощи. Блюда на острове пряно пахнут перцем, имбирем, куркумой, горчицей, корицей и, конечно же, карри. Эти специи везде, иногда даже в десертах. Я бы прилагала к ним огнетушитель, потому что за пряничной сладостью запаха кроется пожар остроты. В морепродукты специй кладут мало. Вот их-то и поглощали наши организмы, требующие много белка, в больших количествах. К слову, за 30–40 долларов в ресторанах приносят буквально ведро из ассорти морских гадов, которого хватает на 2–3 человек.

Но не подают в шри-ланкийском общепите плод хлебного дерева. А вот дружище Лашан, заметив, что на словах никак мы не понимаем, на что похоже это чудо природы и почему здесь его так любят, приготовил и принес его к нам в отель, аккуратно завернув в банановый лист. Горячее блюдо оказалось сытным и плотным. По вкусу – картофель, кукуруза и нежирное мясо вместе, хотя ни одного из этих ингредиентов не наблюдалось. Прожаренные семена, добавленные в смесь, похожи на бразильский орех, рассыпчатый и крахмалистый.

Кулинарные подвиги нашего гида побудили нас познать и другую сторону жизни островитян. Лашан пригласил в гости отведать креветок в его исполнении. Не с пустыми же руками ехать, решили заглянуть в магазин за горячительным. Не тут-то было. Купить сие можно лишь в местном алкомаркете, похожем на склад. Вход туда запрещен. Заветный товар отпускают через окошко в стене и, надо сказать, местные жители берут его на абордаж. Ланкийцы склонны к неумеренному поглощению алкоголя, поэтому на государственном уровне и были предприняты меры по такой ограниченной продаже и по ценовой политике (самый обычный бурбон стоит в два и более раза дороже, чем у нас).

ВЫПЬЕМ, НЯНЯ, ГДЕ ЖЕ КРУЖКА?

У Лашана все схвачено. Он лихо припарковался на своем тук-туке около такой торговой точки, сказал владельцу пару слов по-сингалийски и мы вошли внутрь для выбора дополнения к креветкам.

Кстати, о тук-туках. На маленьких мотороллерах с кабиной-будкой рассекают по пыльным дорогам почти все. Удобно, быстро, дождь не страшен. Легко перестраиваться и парковаться. Незаменимо в качестве такси. Дороги с такими коробчонками на колесах напоминают разноцветный муравейник. Авто рассчитано на 3–4 человек, местные иногда набиваются в них по 7–8, как по юности мы в «шестерку», взятую у отца одного из друзей. Причем чувствуют себя весьма комфортно в кабине даже в национальной одежде: сари и саронгах. Их, к слову, носят все и всегда. Не для туристов. Не для красоты, а для удобства. Для себя. Настоящее сари – это 13 метров ткани, заворачиваются в которую даже местные профи не менее 10 минут. Я купила такой наряд себе и, разжившись подробной инструкцией, заматывалась в него почти час. На ужине я была самая красивая, а мой супруг – самый недовольный из-за моего опоздания. С мужским саронгом все куда проще: прямоугольный кусок ткани, надевается, как юбка, и схватывается ремнем. Конечно, тут быстро овладеешь наукой.

Здесь и женятся в таких нарядах, только более вычурных по украшению и богатству, стилизованных под те, которые много веков назад носили царские семьи. Может, поэтому у них такие крепкие браки и почти нет разводов. Или потому, что свято верят они в гороскопы, и только при совместимости звезд становятся мужем и женой.

Мой же супруг нашел иное объяснение: это потому, что буддистские мужчины нервы и деньги берегут, так как не дарят женщинам живые цветы. Их, как они считают, достоин только Будда. Поэтому даже букет невесты пахнет не лотосом, а синтетикой. Но так ли это важно, если сам Цейлон пахнет жизнью. Удивительной, яркой и разной жизнью.