И такая манера езды для этой страны привычна. Я же вжалась в пассажирское кресло, истово читала «Отче наш» и ждала, что вот-вот – и несколько ланкийских парней начнут на дороге битву на бейсбольных битах. «Дырявая моя голова, – от страха перебирала я знания о стране. – На острове же национальный спорт – крикет, а не бейсбол, а биты тут несколько разные. Но в России в бейсбол играют единицы, а бита – в каждой второй машине», – рождал ужасы мой воспаленный мозг… Но, к счастью, ничего страшного не происходило. Водители даже в самых опасных и дерзких ситуациях вели себя примерно так: виновник происходящего смущенно улыбался и пожимал плечами, получал в ответ миролюбивый кивок головой и… движение продолжалось. Вывод: просчитывая поведенческие варианты, ориентироваться нужно не на спортивные пристрастия, а на религиозные убеждения. А ланкийцы в большинстве своем – буддисты.

А ГДЕ ЗУБ?

Буддизм – весьма миролюбивая религия. Даже более не религия, а философское учение, образ жизни, в чем жители Цейлона сами и признаются. По легенде, Будда трижды посещал остров, примиряя народы, поэтому его храмов здесь великое множество. Большинство из них расписаны примитивными фресками, рассказывающими о жизни Будды. А в культовом сооружении города Бентота, увенчанном его большой статуей, заметной из многих точек города, фрески весьма натуралистичны и поучительны, в частности, обнаженные девицы, сидящие на коленках подвыпивших мужчин, призывают не поддаваться блуду, а изображение персонажа в окружении пустых бутылок явно намекает на отказ от чрезмерного винопития. И почти везде есть фреска с сюжетом героического появления одной из самых главных буддистских реликвий на острове – зуба Будды.

По легенде, в 540 году до нашей эры этого просветленного человека кремировали, и из пепелища достали четыре зуба, которые развезли по всему миру. Один из них несколько столетий находился в Индии, а затем принцесса, дочь правителя, спрятала эту занятную вещицу в своей прическе и переправила таким образом на остров Цейлон. Вместе с собой, разумеется. Этот орган настолько почитается местными, что специально для его хранения построили целый храм в городе Канди.

Мы приехали сюда рано утром, надев одежду, прикрывающую плечи и колени (даже мужчин не пустят на территорию святилища, если его шорты на пару сантиметров выше коленной чашечки), оставили обувь у входа и засеменили по холодному каменному полу, подернутому утренней росой, в сторону храма. Впереди торопилась на церемонию показа реликвии широким массам группа ланкийцев. Я невольно посмотрела на их ступни, цвет которых намекнул: пол не только влажный и холодный, но и грязный.



КЕЛЬВИНОМ КЛЯЙНОМ – ПО ТАРАКАНУ

В храме – множество залов со статуями и фресками, библиотеки. Тонко пахнет лотосом, пряными маслами и ароматическими свечами. Буддисты, одетые исключительно в белоснежные наряды, садились группами прямо на пол в разных частях храма вокруг кого-то одного с книгой и читали вслух мантры, монотонно и терпеливо. Пестрые же туристы набирали полные ладони цветов лотоса для подношения и становились в длинную очередь, ведущую к заветному зубу. Но увидеть святыню как таковую можно лишь опосредованно. Она надежно упрятана в несколько дорогих, усыпанных каменьями шкатулок, расположенных одна в одной, как матрешка, а сверху надет купол. Поэтому созерцать придется только этот финальный саркофаг. Раз в год купол снимают и шкатулку возят по городу на слоне в сопровождении целого карнавального шествия. Так ее могут увидеть все.

Терпимость буддистов меня поразила: их не только не раздражали зеваки-туристы, пытавшиеся сфотографироваться со статуей, что строго запрещено, заглянуть за каждую шторку, но и выделили просторный зал для индуистов, в котором те могут совершать свои обряды.

Ланкийцы приветливы и дружелюбны с каждым, кто встречается им на пути. Не только с людьми, но и с животными. Спорим, сразу подумали о коровах, мол, священное создание, все понятно? Правы лишь отчасти: в обиду не дадут и слонов: тот, который порядка 50 лет подряд возил шкатулку с зубом Будды, вообще мумифицирован после смерти от старости и выставлен в отдельном зале храма. И снующим везде, даже по пляжным лежакам в отеле, бурундукам тут почет. И… комарам и тараканам. Одно такое насекомое длиной сантиметров пять попалось мне на пути. Я завизжала, как сирена, но все же не тряпка, собралась и, не жалея брендовых босоножек, уже было занесла ногу над усачом, чтобы покончить с ним, как тут бетмэном ко мне бросился ланкиец со словами: позвольте, я сам. Я лишь с упреком посмотрела на мужа, мол, учись, как надо даму защищать. Но бетмэн таракана не раздавил, а лишь долго и упорно прогонял его на безопасное от меня расстояние. Буддисты верят в реинкарнацию, поэтому ведут себя честно и мирно: на дороге, в магазине, дома, даже насекомых стараются не обижать, чтобы не переродиться в следующей жизни в такое же малоприятное существо.



У ШРИ-ЛАНКИ ЗАПАХ ОСОБЫЙ…

Я, как человек близорукий, особенно трепетно отношусь к запахам. Их я запоминаю, по ним у меня рождаются ассоциации, да вся система пресуппозиций на них построена. И если, например, Марокко пахнет аргановым маслом, Куба – кофе и сигарами, Мексика – лаймом, то Шри-Ланка – это сумасшедший микс запахов. От воздушного аромата лотоса, пряного – карри, тяжелого и сладковатого – чая, терпкого – Индийского океана до удушающего смрада рыбного рынка, грязных переулков и дуриана.

Последний – плод, который я отважилась отведать, глядя на сморщенные носы мужа и сына. Как только дуриан вскрываешь, видишь аккуратные дольки, пахнущие чем-то приторным. Маслянистая мякоть и правда слишком сладкая и чуть шипит на языке, как пузырьки шампанского. Через минуту вкусовые ощущения те же, а запах становится похожим на тот, какой может издавать кусок мяса, пролежавший сутки на жаре. Но фрукт был героически съеден. Интересно, за это могут наградить?..

ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ СМАРТФОН

В такие места, как рыбный рынок, лучше все же идти не в одиночку, а с гидом. Через Сеть нашли хорошего парня с непривычным русскому уху именем Лашан. 26-летний юноша, яркий и добрый. Владеет помимо родного сингалийского языка английским и весьма сносно – русским. С английским понятно – колониальное наследство. А вот засесть за великий и могучий его подтолкнуло желание заработать. На остров стали часто приезжать россияне и русскоговорящие украинцы, которые по традиции, за редким исключением, вообще никакими иностранными языками не владеют, а созерцать красоты острова хотят. Лашан решил проводить для них индивидуальные экскурсии и выучил язык, не поверите, через приложение в смартфоне. А куда деваться, если не устраивает молодого парня зарабатывать, как все, по 100 долларов в месяц, а русско-сингалийскими разговорниками, словарями и учебниками его страна не богата.

Теперь Лашан удивляет нашего брата гостеприимством, искренностью и открывает свою страну для нас с самых неожиданных сторон. И первое место, куда мы с ним отправились, как раз и был рыбный рынок. К счастью, повело нас туда не желание купить тунца на обед, а простое любопытство. В пять утра уже на входе было многолюдно и хаотично, как в советском магазине, куда поступил дефицитный товар. Мужчина в форме, очень похожей на полицейскую, взял денег за вход, не выдал чек и махнул рукой, мол, проходите. Из женщин на рынке, как мне показалось, была только я. Стоял невероятный гул. Множество рыбаков что-то эмоционально кричали друг другу по-сингалийски, и, завидев нас, – нам. Кто-то нес огромного тунца прямо на плече, кто-то тащил корзину с макрелью. Горы рыбы, половину названий которой я никогда не запомню, креветок, крабов, акульих плавников лежали прямо на деревянных подмостках, мы лавировали между этими кучами, вдыхая весьма специфический крепкий запах рыбы, пота и соли. Перешагивая через очередную гору морепродуктов, я поскользнулась на мокрых подмостках, и мои шлепанцы покатились по ним отдельно от моих ног. Падающую, меня схватила за предплечье смуглая рука рыбака и легко подняла. «Выбирай рыбу», – пользуясь случаем, крикнул он мне прямо в лицо по-английски, и я испуганно отскочила, увидев его окровавленный рот и зубы. «Да, выбирай!» – поддержали его коллеги. И их рты тоже были залиты кровью…

Лашан потом пояснил, что никакая это ни кровь, ни последствия цинги, ни тем более – рукопашной. Рыбаки разжевывают листья некоторых не очень полезных для организма растений, чтобы меньше спать и больше работать.



С ЧЕРЕПАШЬЕЙ СКОРОСТЬЮ

После такой суеты хочется чего-то прямо противоположного, с черепашьим ритмом что ли. И мы поехали на черепашью ферму. Таковых на острове много. Все они работают при моральной поддержке государства, а в основном – за счет туристов и волонтеров. Массовое истребление панцирных еще в возрасте яйца для приготовления деликатесного лакомства чуть было не привело к полному исчезновению черепах на острове. Поэтому стали появляться фермы, куда волонтеры и местные жители приносят выкопанные на пляже яйца и зарывают их в песок уже в безопасном месте. Когда эти милые животные пробивают скорлупу (а свидетелем этого чуда нам довелось быть), их держат в бассейне 3–4 дня и выпускают в океан. Туристам разрешают аккуратно и недолго подержать кроху. Малыш пытается ползти по ладони своим теплым и мокрым брюшком, а потом, в воде, устраивает заплыв на время. С черепашьей скоростью.

Окончание по этой ссылке.