А он молча слушал нас, заметно хмелея от выпитой горькой.
– Вот вы все о Боге толкуете, все у него прощения своих грехов выпрашиваете, – хозяин поднял на своих утешителей уставшие глаза. – И знаете, что Бог все вам простит. Но вы – эгоисты, потому что только о своей душе и печетесь, ее одну и спасаете, а до других вам дела нет…
Тогда у меня не нашлось нужных слов, чтобы объяснить приятелю, что он не прав. Но с тех пор подобные упреки в адрес тех, кто решил встать на путь спасения и покаяния, нет-нет да и раздаются снова. Поэтому, чтобы понять, насколько все-таки важна исповедь для православного человека, и объяснить это другим, я решила побеседовать с настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Умягчение злых сердец» игуменом Гермогеном.

ПЕРЕМЕНИТЬ СОЗНАНИЕ
– Простите, что заставила себя ждать, – выпалила я встречавшему меня иеромонаху Арсению, едва переступила порог храма. Я опоздала на 15 минут и, ожидая упрека священника, поспешила оправдаться: – Редакционная машина задержалась…
– Не стоит извиняться, на все воля Божья, какое право я, человек, могу судить? – молоденький иеромонах, ставший священником меньше года назад, только искренне улыбнулся, провожая меня к настоятелю. В его спокойном голосе не было ни нотки упрека, ни грамма осуждения, только искренность и мудрость.
Когда я впервые попала к нему на исповедь, признаюсь, малодушничала: меня смущала его молодость и, как следствие, отсутствие, на мой взгляд, жизненного опыта. Но все мои сомнения рассыпались в прах, когда я получила душевное облегчение и мудрые советы, которые мне очень помогли в дальнейшем.
– Действительно, на исповедь мы идем в том числе и для того, чтобы облегчить душевные страдания, – подчеркнул игумен Гермоген. – Это таинство можно сравнить с баней. Только там мы омываем скверну телесную, а на исповеди – душевную.
– Как часто нужно исповедоваться православному? – пытаюсь свести все к математике.
– А как часто надо мыть руки? – отвечает вопросом на вопрос священник. – По мере загрязнения. Вот и душу очищать нужно по мере загрязнения грехами. В некоторых монастырях монахи ежедневно исповедуются. В миру такой частоты достичь сложно, но тем не менее, если человек решил воцерковиться, не надо копить грехи, нужно избавляться от них. Конечно, каяться можно и дома перед иконой. Но в этом случае не последует разрешение грехов. Это возможно только во время таинства исповеди, которое совершается в церкви обычно накануне литургии.
Всего в православии приняты семь таинств: крещения, миропомазания, евхаристии (причащения), покаяния, священства, брака и елеосвящения. Именно в них человек получает Божью благодать по своей вере. Настоятель храма пояснил это так: например, молимся мы во время литургии Богу и просим святых заступиться за нас перед Спасителем, но при этом мы не знаем, даст нам Господь просимое или нет. Во время же таинства мы получим это в любом случае: младенец будет крещен независимо от горячности веры родителей, прихожанин примет тело и кровь Христову во время причастия независимо от усердия в молитвах, а в случае искреннего раскаяния в грехах – их отпущение.
Но как понять степень искренности своего раскаяния? Рассказал честно священнику, что тяготит душу и сердце, – и все, ты чист перед Богом? Это сомнение возникало у многих, кто шел к вере, в том числе и у меня. И не сразу я поняла, что покаяние – чувство гораздо более глубокое, чем просто задушевная беседа с батюшкой.
– Древние греки называли исповедь «метаноя», что дословно переводится как «изменение ума», или «перемена сознания», – поясняет о. Гермоген. – То есть у нас должно быть твердое намерение оставить те грехи, о которых мы говорим. Архиепископ Иоанн Шаховской говорил так: «Значение покаяния не в признании себя грешником, это было бы слишком просто, а в изменении образа жизни, приводящего к греху».



НЕ БОЙТЕСЬ, ЧТО ВАС ОСУДЯТ
Помню, когда я была школьницей и каждое лето ездила к родственникам в украинскую деревню, бабушка обязательно произносила фразу: «Надо девчонок (меня и сестру) сводить на исповедь и причастие». И воплощала задуманное в жизнь. Для меня это было мучением. Нет, пугала не строгая подготовка к этим таинствам, не сам церковный приход – я росла в религиозной семье, а непонимание того, что же буду говорить батюшке. Ведь я никого не убила, ничего не украла – так чем же я согрешила?
«Скажи так: словом, делом, мыслью», – научала меня родственница, и я, как на экзамене, тараторила заученные слова, не понимая самой сути понятия греха.
– Для того чтобы подготовиться к исповеди, сначала нужно принять аксиому, что любой человек по своей сути грешен, – говорит настоятель. – В этой связи я вспоминаю такую историю. У одного старого монаха послушник спросил: «Отче, почему Вы ежедневно исповедуетесь? Какие грехи Вы можете насобирать, находясь в келье?» Тот просто указал на стол: «Вот он стоит, и если его ежедневно не протирать, то на нем соберется пыль». То же самое и с душой человека. Хотим мы того или нет, но грехов мы собираем достаточное количество.
Но, даже осознав прегрешения, нам зачастую сложно побороть свою стеснительность и рассказать о них священнику – мы опасаемся, что он нас осудит.
– Каемся мы Богу, а священник – лишь свидетель, – о. Гермоген советует не забывать эту истину православных. – Ведь всемогущий Бог мог бы поставить для исповеди безгрешного ангела, и представьте себе состояние кающегося: я бы со стыда вообще сгорел. А так перед нами свидетель покаяния – такой же живой человек из плоти и крови, который тоже может совершать ошибки. Он помогает нам исповедоваться, полностью раскрыться перед Богом, задавая вопросы. Ведь иногда человек и не знает даже, что совершает грех. Вспомните строки: «Безумству храбрых поем мы песню!» Эту гордыню мы воспринимали как доблесть, а в православии это один из тяжких грехов.
А осудит ли священник?.. Кто-то из святых говорил: «Грешник подобен псу, который лижет пилу и, пьянея от вкуса собственной крови, не чувствует боли». В этой фразе понимание сути греха в православии: это не столько преступление, сколько болезнь, которая вредит и разрушает того, кто его совершает. Это в западном богословии все разложено по полочкам: грешник – подсудимый, Бог Отец – судья, Христос – адвокат, а дьявол – прокурор. У нас же согрешающий – прежде всего больной, который нуждается в лечении. Не в самолечении, а в интенсивной терапии вплоть до хирургического вмешательства, чего можно добиться с помощью покаяния. Поэтому и скрывать свои грехи, оправдываясь стеснением, на исповеди не имеет смысла. Представьте, что вы пришли к врачу и стесняетесь ему сказать, что у вас болит…

СЛЕПОЙ ВЕЛ СЛЕПОГО…
– Что, в Рай захотела? – иронизировала моя подруга, когда я отказалась идти в клуб во время поста.
– Да, – лаконично ответила я.
– Других бы лучше к Раю вела, – с обидой в голосе отрезала она. – А то только о своей душе думаешь…
«А вдруг я и правда веру перепутала с эгоизмом?» – прокралась в голову греховная мысль.
– Это распространенное заблуждение, – пояснил о. Гермоген. – Святой Серафим Саровский говорил: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Он сам достиг святости, и столько человеческих душ спаслось рядом с ним. Ведь только собственным примером можно наставить кого-то на путь истинный. Я часто вижу, как люди, едва сами переступили церковный порог, начинают спасать других: тащат в храм детей, мужей, которые этого не очень хотят, забывая, что невольник – он не богомольник. Более того, слепой не может вести слепца, говорил Христос. И правда, как можно быть проводником, не зная дороги? Сначала надо ее изучить.

«СИЕ ЕСТЬ ТЕЛО МОЕ…»
В Храме в честь Иконы Божией Матери «Умягчение злых сердец» на воскресной литургии всегда много детей. От грудничков, посапывающих на маминых руках, до семилеток, которых родители приводят на совершение таинства причастия (евхаристии). Приступить к чаше для причастия могут только люди, которые накануне очистили душу исповедью, усмирили свою плоть трехдневным постом и вычитали полагающиеся каноны. Только дети до семи лет могут вкушать Тело и Кровь Христову без исповеди.
– Во время причастия под видом хлеба и вина мы принимаем тело и кровь Христовы, сам Бог входит в нашу плоть, – поясняет священник. – Если накануне на исповеди мы духовно примиряемся с Отцом небесным, то во время причастия соединяемся с ним уже физически. Помните, Христос говорил: «Всякий ядущий плоть мою и пиющий кровь мою во мне пребывает, а я в нем». Поэтому причащаться нужно каждому православному, вставшему на путь спасения. Однако в редких случаях батюшка во время исповеди может наложить епитимию. Например, рекомендовать не причащаться некоторое время, если вы находитесь в слишком гордом состоянии духа, – от этого не будет пользы. Потому что причастие мы принимаем не в суд или осуждение, а во исцеление души и тела. А уж когда человек достаточно подготовится, примирится со всеми, то ему будет более полезно соединение с Господом.

* * *
Недавно прочитала, что наши нераскаянные грехи – это кирпичи, из которых мы строим стену между нами и Господом. И чем их больше, тем толще стена. А что может быть страшнее для православного христианина, как отдаление себя от Бога? Ведь место, где нет Спасителя, и есть ад.