Журналист Наталья Богажкова поделилась с редакцией рассказом о борьбе сильного человека с неизлечимой болезнью:

«Когда Сергею Соколову в сентябре 2019 года поставили страшный диагноз – рак, мы все пытались понять – почему такое случилось и как помочь.

Именно тогда я обратилась на своей страничке за помощью, чтобы собрать деньги на обследование и лечение. Многие горожане откликнулись на эту просьбу – и лично, и целыми коллективами. Оперативно выделил значительную сумму ЛУКОЙЛ.

Сергей в то время проходил второй курс химиотерапии. Когда на его карту стали поступать деньги, то он был так потрясен, что даже не почувствовал действие болезненной процедуры. Правильно говорят – общение помогает человеку преодолеть трудности. Тогда у него еще были силы и он строил планы – вот сейчас несколько химий, а потом в Москву или Питер в научные центры, а потом с сыном на Эльбрус.

Время шло, химии выматывали организм и приносили страдания. Казалось, он не замечал и старался просто жить. Желание выздороветь было настолько велико, что он всех заставил поверить в его исцеление.

Он не хотел, чтобы его жалели, он хотел просто успеть сделать многое – попросить прощения у мамы за все обиды, сына младшего поставить на ноги, с друзьями провести время, наговориться вдоволь. Ему время подарило возможность сказать слова любви всем дорогим людям.

В декабре 2019 года я предложила Сергею создать фильм о борьбе за выздоровление. Он был очень рад этому, ведь если его опыт поможет кому-нибудь выжить, то это надо сделать. Съемки я делала на телефон, без микрофона и света. Все шло в обычной репортажной манере.

Я решила, что не имею права делать постановочные кадры с человеком, у которого время на вес золота. Мы просто много общались. Ходили вместе кататься на горку.

Сергей, как маленький мальчишка, катался на ватрушке с сыном и, казалось, что совсем не болен. Мы ходили к его маме попить чай. Представьте – он с мамой общается, а я бы начала выставлять кадр – повторите, теперь туда встаньте, туда сядьте. Даже мысли не было, я просто включала телефон и тихо снимала.

Сейчас, просматривая кадры, я понимаю, там нет резкости, там неправильный ракурс, но зато эти кадры навсегда остались. Они запечатлели жизнь Сергея. Его минуты радости и грусти. Его минуты последнего года жизни! Там был и его день рождения. Последний. Он понимал, что до следующего не доживет и просто веселился.

Он собрал друзей у костра. Весь день лил дождь, но никого это не огорчало. На деньги, собранные на лекарства, он купил шатер – палатку. Его попытались за это отругать, а он только смеялся и говорил – зато мы все вместе сейчас спрятались от дождя. Он был счастлив!

Несколько раз он организовывал встречи друзей у себя в студии. После химий он находил силы, суетился и готовил чай. Мы с тревогой наблюдали за ним и пытались отправить отдыхать, но он всех убеждал, что ему становится легче. Все верили и надеялись на лучшее.

Мне многие звонили и с негодованием спрашивали, почему Сергей не едет на обследования, хотя деньги собрали. Почему-то меня негласно назначили секретарем Сергея и о его здоровье спрашивали у меня. А Сергей все надеялся, что химии помогут, да и врачи говорили – вот сейчас, вот через месяц. А тут коронавирус внес коррективы и все болезни сразу исчезли.

Несколько раз химии переносили, ведь больница была готова принимать только ковидных, остальные подождут. Сергей ждал.

Лекарства ему давали, какие-то он покупал сам. Деньги шли на поездки в Сыктывкар в онкоцентр. Работу он потерял. На пенсию надо было содержать младшего сына.

А мне все звонили знакомые с вопросом: «Почему он тратит не по назначению?» А как это – тратить по назначению? Может быть, последняя игрушка, купленная сынишке, это лучшее назначение? Подарки, подаренные детям папой в последний раз, как можно это оценить. Ему хотелось успеть все, хотелось общаться с детьми. Он радовался их успехам и тревожился за них.

Мы с Сергеем были постоянно на связи, хотя никогда не были близкими друзьями. Турслеты, общие посиделки у друзей – это все, что нас связывало лет 20. Он звонил и делился всеми своими проблемами и радостями. Он знал, что я выслушаю и пойму.

Последнее время я вижу много в интернете призывов – дружите только с теми, кто добился успеха и не общайтесь с теми, кто болеет, они у вас отнимут энергию. Серьезно? А что есть успех? Для каждого он свой и каждый счастлив тем, что имеет. Больные люди требуют повышенного внимания, но неужели их надо вычеркнуть из жизни?

Страшно подумать, ведь каждый может заболеть, и вдруг близкий друг отвернется в это время. Увы, отворачиваются. Сергею помогали многие до последнего дня. Деньги, собранные на врачей, за год постепенно растаяли. Также и растаяли надежды на исцеление.

С каждым днем сил становилось меньше, химии проходили мучительней. Врачи разводили руками и говорили, что его срок закончился и пришло время. Он звонил и мне с горечью об этом рассказывал, он пытался скрыть слезы, но я их видела. Они стекали по мокрому окну.

Мы больше года наблюдали борьбу сильного человека. Мы все уже понимали. Сергей тоже все знал. Он прочитал о своей болезни много книг и мне рассказывал, что будет потом. Он благодарил меня за то, что я снимала о нем фильм. Только фильмом это трудно назвать, обычное хоумвидео.

Уже в октябре я понимала, что время пошло на убыль и решила просто просчитать для него все сюжеты жизни последнего года. Он с такой радостью их смотрел. По телефону он говорил, что ему было легче переносить химию, что он смеялся, когда видел, как с друзьями дурачился. Иногда он плакал. Он не стеснялся плакать. Он плакал, когда смотрел кадры, и говорил, что еще сильнее хочется жить и снять еще таких роликов. Он был благодарным зрителем. Столько похвалы я давно не слышала. А главное, я слышала его счастливый голос.

Октябрь, ноябрь, декабрь мы уже не виделись. После тяжелой болезни мамы я ограничила все встречи, да и Сергей тоже был в плохом состоянии. Ему уже было тяжело говорить по телефону и отвечать в соцсетях. В декабре и январе я монтировала фильм для Сергея, в надежде…

В Новый год мы все радостно поднимали бокалы, а внутри каждый думал о Сергее, что под бой курантов загадал он. Веселья не было. Мы загадывали желания, мы мечтали, а у Сергея пошли последние дни, но он продолжал верить.

Пятого января Сергей вдруг вышел на связь и написал, что хочет нас увидеть. Мы приехали с друзьями, мы пытались улыбаться, мы старались шутить. Открыли шампанское. Я не собиралась выделять бокал Сергею, а он обиделся – как это, он со всеми не поднимет бокал? Он выпил с нами за счастливый год, он был рад, что около него были друзья. Мы все понимали, что встреча последняя. Сергей тоже понимал. Друзья уходили и прощались навсегда. «Давай, держись»…

Слезы потом, дома, на улице. А я задержалась у его кровати, еще с ним поговорила. Я снимала его последние слова. Он пожелал всем счастья и попросил сменить название фильма. Все.

Кадры все сняты. Кадры последнего года жизни Сергея Соколова. Кадры борьбы и веры, силы духа и любви ко всем своим близким, кадры, собравшие всех друзей в одну историю».